Воздушные путешествия. Очерки истории выдающихся перелетов - [18]

Несколько дней длилось паломничество киевлян к самолету, несколько дней Киев жил только «небесными» событиями. Сикорский устроил показательные полеты, поднимал в небо «отцов города», родных, друзей.

Двадцать восьмого июня Сикорский поднял «Муромца» в обратный рейс. Воздушная дорога до Петербурга также не была легкой. И хотя до пожара в воздухе дело не дошло, Сикорскому все же пришлось выйти на крыло и подтянуть разболтавшиеся от тряски гайки карбюратора одного из моторов, так как за самолетом потянулся след вытекающего бензина.

Самым замечательным в перелете из Киева в Петербург было то, что он был выполнен в течение одного дня, точнее за 14 часов 38 минут. Было установлено, скажем без преувеличения, несколько мировых рекордов. Самое главное достижение заключалось в том, что перелет Петербург – Киев – Петербург ознаменовал собой рождение мировой тяжелой авиации.

К великому сожалению, мир, охваченный пожаром первой мировой войны, не смог по достоинству оценить случившееся. И хотя вернувшийся в Петербург к своим обязанностям главного конструктора авиационного отдела Русско-Балтийского вагонного завода И. И. Сикорский получил тут же первый заказ на серию самолетов «Илья Муромец», все они предназначались не для пассажирской и транспортной авиации, а для боевого применения на русско-германском фронте. Попутно заметим, что далеко не сразу машина получила подобающую ей оценку в военной среде.

Так или иначе, за время участия русской армии в первой мировой войне было изготовлено около семидесяти боевых тяжелых машин. Их ожидала разная судьба: часть самолетов так и остались несобранными, те же, которым повезло больше, хорошо показали себя на фронтовом небе, не понеся практически боевых потерь. За все годы боевых действий был сбит и погиб всего один тяжелый самолет. (Предвидя возможные возражения, отметим, что авиация использовалась не так редко, как мы привыкли думать.)

Вернемся к судьбе Сикорского. Не приняв политические цели революции, он уезжает из России, сначала в Западную Европу, а затем в Америку. Много бед, в том числе откровенную нищету, перенес талантливый наш соотечественник на чужбине, прежде чем ему удалось твердо вставь на ноги.

Работая за океаном, Игорь Иванович создает лучшие в мире (естественно, для тех времен) морские самолеты, особенно тяжелые. Четырехмоторный красавец S-42 – «Бразильский клипер» – осенью 1934 года открыл пассажирскую линию США – Аргентина. Другой S-42 открывает маршрут США – Гавайские острова (Гонолулу). Чуть позже начались полеты по самому протяженному в мире трансокеанскому маршруту Сан-Франциско – Новая Зеландия. В июле 1937. года S-42 начал летать из Америки через Ньюфаундленд в Англию и Португалию. Эта машина установила десять мировых рекордов из семнадцати, коими в те годы гордилась американская авиация. Какой из авиаконструкторов мира мог бы тогда похвалиться столь удачным самолетом?

С 1929 года Сикорский занялся вертолетами, создав целую серию отличных винтокрылых машин.

Игорь Иванович прожил в авиации великолепную жизнь. Работая с 1908 года по 1918 в России, он создал 25 типов самолетов и заложил основы конструкции двух вертолетов. В Америке были созданы 17 типов самолетов и 18 типов вертолетов.

В годы сталинского террора в родной стране замечательный русский конструктор получил ярлык «эмигранта», на его имя был наложен запрет. Игорь Иванович тяжело переживал разлуку с Родиной. Ностальгия – болезнь, терзавшая не одно русское сердце, – не оставляла его, оказавшегося за железным занавесом сталинской империи, до последних дней жизни. Русская речь дома (уже в эмиграции Игорь Иванович женился на Елизавете Алексеевне Семеновой, имел пятерых детей: Татьяну, Сергея, Николая, Игоря, Георгия), русские друзья, русские коллеги на работе, русские книги, русская музыка – все это сопровождало Игоря Ивановича всю его большую жизнь. Все это было, после авиации, вторым смыслом его жизни. Он ушел от дорогих ему людей и любимого дела 26 октября 1972 года в возрасте весьма почтенном – 83 года.

Порою думается: как ни тяжела была для России потеря инженера-самородка, он поступил правильно, покинув в марте 1918 года родные берега. Скорее всего, в 1937 году не он бы подарил Родине лучший в мире морской самолет, а Родина подарила бы ему Колыму. Правда, такие чисто умозрительные прогнозы – занятие малополезное, но бедность фантазии «мудрого и любимого» и шаблонность внутренней политики позволяют предположить с высокой степенью вероятности, что Сикорского в сталинской России ждала судьба Николая Николаевича Поликарпова: самоотверженный труд, выдающиеся успехи в конструировании самолетов, тюрьма, тяжелое заболевание, ранняя смерть.

В 1989 году (6 июня) вся мировая общественность отметила столетний юбилей замечательного русского авиаконструктора. Довольно широко (по современным меркам) отметила эту дату и наша страна. Официальные торжества прошли в Москве, Киеве и Ленинграде. Посетили нашу страну в эти дни дети Игоря Ивановича. В частности, в Ленинграде побывали в Академии гражданской авиации на научной конференции, посвященной памяти И. И. Сикорского, старшая дочь Игоря Ивановича, Татьяна Игоревна, доктор социологии, профессор университета, и сын, Игорь Игоревич, юрист. Ранее посещал нашу страну, и даже неоднократно, прямой продолжатель дела отца – конструктор вертолетов, летчик, старший сын Игоря Ивановича, Сергей Игоревич.