Воздушные фрегаты-2. Пилот - [7]

Было отчего переволноваться. Но теперь она сможет умыться и вообще… пора думать, как она объяснит дома свое затянувшееся отсутствие.

Когда немного успокоившаяся барышня вышла в гостиную, то застала мирно сидящих за столом молодых людей и их наставника. При ее появлении они тут же поднялись с мест, а галантный Март проводил ее к столу и подвинул стул.

— Неугодно ли чаю? — гостеприимно предложил ей Зимин.

— Если это вас не затруднит, — скромно отвечала она.

— Нисколько, — отозвался хозяин и наполнил чашку ароматным напитком.

— С вашего позволения, — продолжил он, — я взял на себя смелость вызвать для вас такси.

— Благодарю.

Некоторое время все они наслаждались чаем, но потом Витька не выдержал и все-таки допустил бестактность.

— А я одно никак не возьму в толк, — вопросительно посмотрел он на нее. — Как ты поняла, что это автомобиль Цзайфена?

— Он часто бывает по соседству с нами, — поджала губки не желавшая углубляться в подробности девушка.

— И ты сразу его узнала? — недоверчиво прищурился Ким.

— Оставь нашу гостью в покое, — со значением в голосе заметил Зимин.

— А я что, я ничего, — растерянно отозвался молодой человек.

— Ладно, — решительно отодвинула от себя чашку Надя. — Дело в том, что Пужэнь — мой жених!

— Вот как?! — чуть не поперхнулся Март.

— Нас обручили еще в младенчестве.

— Кажется, ты не слишком жалуешь своего суженого? — тонко подметил Март.

— Терпеть его не могу! Именно поэтому я и подошла к тебе. Ты первый на моей памяти, кто не побоялся бросить ему вызов и набить наглецу морду.

— Вообще-то это я ему нос разбил! — пискнул Витька, но его никто не слушал.

— Прошу прощения, юная леди, — поспешил вмешаться Зимин. — Это дела семейные, и мы не имеем никакого права в них вмешиваться. Но вместе с тем, мы рады оказать вам гостеприимство. Если желаете, я отменю заказ такси и лично отвезу вас к родителям, чтобы разъяснить имевший место инцидент.

— Благодарю, но в этом нет надобности, — вздохнула девушка. — Отцу весьма мало дела до моей жизни, так что…

— Как угодно! Кажется, такси уже здесь. Позвольте, я вас провожу.

— Может, лучше я, — подскочил Март, но осекся под строгим взглядом опекуна.

— Не может! — четко сказал он нетерпящим возражения тоном.

Через минуту он вывел Надежду из дома и церемонно усадил в ожидавший ее выхода автомобиль, после чего сказал шоферу адрес и щедро расплатился, не забыв про чаевые.

— Все сделаю, капитан[4], — широко улыбнулся ему таксист.

Устроившись на жестком сиденье, Надя чуть не заплакала. Очередная попытка начать новую жизнь с треском провалилась. С романтическим свиданием вышло не слишком хорошо, и даже прощального поцелуя не обломилось. С другой стороны, приключение все-таки было, причем довольно захватывающее. И у него вполне возможно продолжение.

— Все-таки козел ты — Пужэнь-Испужень, — вздохнула девушка. — Испортил мне такой вечер!

В покинутом ею коттедже тоже было неспокойно. Слишком занятый в последнее время Зимин счел, что его подопечные несколько разболтались и это следует немедленно пресечь.

— Прошу вас немного задержаться, молодые люди, — заметил он тем спокойным тоном, от которого даже у самых бывалых его подчиненных замирало сердце. — Нам есть, что обсудить и при том немедленно.

Ответом ему было красноречивое молчание.

— Виктор, — начал он с наименее важного, — скажи, пожалуйста, для чего ты решил превратить вашу комнату в механическую мастерскую?

— Но я… — замялся Ким.

— Натащил в нее всякой дряни… Если я не ошибаюсь, в нашем доме есть гараж. Изволь завтра же переправить в него все свои «сокровища»!

— Но вы сами запретили мне там появляться…

— После того, как ты едва не разобрал мой «паккард»? Верно. И запрет остается в силе. Но, если помнишь, он довольно велик. Половина будет занята автомобилем, а на второй можешь устроиться ты. Там есть верстак и довольно слесарного инструмента, чтобы сотворить хоть «перпетуум-мобиле», если у тебя возникнет подобная блажь.

— Слушаюсь, — обреченно кивнул Ким.

— И еще, мальчик мой, пока не научишься играть как следует, занимайся музицированием в бане, как и полагается на Руси. Чтобы тебя никому было не слышно. То есть, в той самой мастерской. Или в комнате своей, но совсем негромко.

Тон Зимина оставался внешне мягким, но внутри звучала сталь. Это были не просто слова или вопросы. Это был приказ, ослушаться которого было невозможно или равноценно немедленному списанию с корабля.

— Теперь ты, Мартемьян.

— Да, Владимир Васильевич.

— Я понимаю, что ты уже взрослый и я несколько запоздал с нотациями, но все же позволь дать тебе несколько советов.

— Слушаю вас.

— Держись подальше и от Ли, и от Айсиньгьоро.

— С мадемуазель Надеждой я познакомился только нынче вечером, а до Пужэня и его семьи мне и вовсе нет никакого дела.

— Боюсь, если бы не неприятность, случившаяся с твоим другом, вы познакомились бы с юной леди куда ближе. Нет-нет, я не осуждаю тебя. Как говорится, молодо-зелено — погулять велено. Но все же будь аккуратнее. Хорошо?

— Конечно. Но если уж зашел разговор, может, расскажете мне, кто такие Ли?

— Довольно богатые коммерсанты. Поговаривают, что их состояние немногим меньше, чем у самого Тифонтая. Правда, они предпочитают держаться в тени. Ты удовлетворен?