Воздушная зачистка - [5]

— Кто ж знает, — не отрываю взгляда от стоявшего в конце полосы красавца Ил-76, - можем и в Шинданд загреметь. Или в Джелалабад…

— В Кабуле-то хорошо — как-никак столица. В Шинданде и Кандагаре тоже неплохо — там, поговаривают, жилье недалеко от полосы и стоянок, — рассуждает идущий по другую сторону Геннадий Сечко, — зато в Баграме самый большой аэродром!

— Это не главное, мужики, — заслышав наш разговор, вмешивается командир эскадрильи Прохоров. — Это кажется важным только здесь — в Союзе.

Мы умолкаем и вопросительно смотрим на человека, успевшего повоевать в Афганистане.

И только Андрюха торопится с вопросом:

— А что же главное?

— Ровно через неделю командировки начинаешь думать только об одном, — вздыхает Сергей Васильевич и смотрит на яркое, но отнюдь не испепеляющее зноем солнце.

— О чем, товарищ майор?

— Как бы не подохнуть от жары, — с усмешкой отвечает тот.

— Там везде такие тяжелые условия?

— В том-то и дело, что не везде. Джелалабад, например, расположен в местности с субтропическим климатом, к тому же рядом течет небольшая речушка — два-три метра шириной. Речушка или канал — толком не определишь. Их называют «бучило». Вот они и приносят облегчение. А, скажем, в Кандагаре даже водоемы не спасают — пекло круглый год. Но жара с пыльными бурями — тоже не самое главное в Афганистане…

Мы растерянно переглядываемся. К чему же было такое вступление?

— Ждать, парни, — угадывая наши замешательство, замечает Прохоров. — Очень тяжело ждать.

— Чего ждать? — почти шепотом спрашивает Андрей.

— Как чего? Все мы люди и обычные слабости нам не чужды. Приходиться ждать, когда истечет срок командировки. Ждать возвращения на родину. Ждать встречи с семьей, с близкими, с родителями, с друзьями…

Мы молчим, не очень-то веруя в то, что через несколько месяцев нам наскучит война, и мы будем считать недели и дни до возвращения.

Группа подходит к транспортному самолету.

С минуты на минуту должна прозвучать команда на погрузку. А пока бросаем на траву шмотки; кто-то отходит на положенное расстояние и шуршит сигаретами… Старшие товарищи выглядят поспокойнее, остальные оживленно обсуждают предстоящий перелет и скорое знакомство с загадочной азиатской страной, увязшей в хаосе затяжной гражданской войны…

Однако к огромному изумлению рвавшейся в бой молодежи, стоявший на рулежке Ил-76 готовился вылететь отнюдь не в Афган. Ровно через полтора часа колеса его шасси коснутся бетонки взлетно-посадочной полосы Кагана. В этом местечке близ красавицы Бухары нам придется прожить целых две недели.

Ездить на экскурсии и любоваться средневековой архитектурой будет некогда: под руководством опытных инструкторов Армейской авиации мы приступим к освоению полетов над горно-пустынной местностью. Две недели каждодневных, изнурительных тренировок: полеты на практический потолок, посадки на высокогорные площадки, бомбометание и стрельба из всех видов бортового оружия с различных высот и маневров…

Глава вторая Пакистан, учебный лагерь в городке Чаман Июль 1986 г

Эдди Маккартур — тридцатилетний капитан, секретный специалист из отдела западной Азии ЦРУ, летел в Пакистан в самом дурном расположении духа.

Чему было радоваться? Найдется ли хоть один идиот, который с беззаботной улыбкой покинет прохладные, уютные апартаменты, расположенные на окраине одного из американских мегаполисов и с удовольствием отправится в изнуряющее пекло пустыни, затерявшейся где-то между Китаем и Африкой?

Вряд ли.

Вот и Эдди уезжал из родной Америки неохотно, точно навсегда предстояло осесть неизвестно где. Вот и «наслаждался» красотами здешних краев, где до сего момента, слава богу, бывать не доводилось. Дикий народ, живущий по таким же диким законам; обжигающий ветер, забивающий пылью все щели и дыры в организме; жуткая пища, непонятная вон, мутная теплая вода…

Все это сильно напоминало кампанию во Вьетнаме, бесславный конец которой в далеком 1975-м успел захватить юный лейтенант Маккартур. В тот год началась его карьера в разведке, хотя начальство и шагу не давало ступить самостоятельно.

Да, тогда американцы здорово просчитались! Как заметил какой-то высокопоставленный чиновник из НАТО: «В таких делишках всегда главенствует принцип «10-10-10-10». Десять секунд на принятие политического решения; десять минут на приземление; десять часов на развертывание войск; и десять лет на то, чтобы уйти». Кажется, в аналогичное дерьмо теперь вляпались и русские. Здесь в Афганистане…

Во Вьетнамской войне американские ВВС только по официальным данным потеряли около трех тысяч самолетов и вертолетов. А по неофициальным — от семи до девяти тысяч! Приблизительно трети лишились в авариях и катастрофах. Куда ж без аварий — подобные напасти сыплются на авиацию и в мирное время! Зато остальные (и это точно доказано специалистами!) были сбиты советским оружием.

Ужасное время. Время отвратительных, громких и позорных провалов. Да что там говорить! Трудно, очень трудно победить противника, который за минуту превращается из крестьянина в солдата и наоборот.

В общем, вспоминать о своем пребывании в Южном Вьетнаме, об эвакуации из Сайгона, больше походившей на поспешное бегство, Маккартур не любил. Куда больше ему нравилось думать о времени настоящем. Ведь теперь Штаты готовы сполна отдать давний должок Советскому Союзу. Собственно, ради этой цели Эдди и пожаловал в Азию. Более четырех лет с момента принятия на вооружение армией США новейшего ПЗРК «Стингер» существовал строжайший запрет ЦРУ на передачу его в руки полуграмотным и продажным афганским моджахедам. А недавно всесильная американская разведка смилостивилась и перестала вставлять палки в колеса (чего уж — за четыре года новым оружием оснастили многих союзников!). Ну а убедить Рональда Рейгана в необходимости подпортить Советам настроение в Афганистане, стало минутным делом.