Воздушная гавань - [20]

Однако золотистые глаза Бенедикта не полыхнули гневом. Напротив, по его лицу медленно расплылась довольная улыбка.

— О Творец Пути… — выдохнул он и не смог сдержать смешка.

Бриджет понравилось, как звучит этот смех. Ее собственные губы чуть растянулись в улыбке.

— Прошу прощения, сэр?

— Нам стоит продавать билеты на эту дуэль, — хмыкнул он. — Реджи сможет всю жизнь пытаться, но так и не загладить эту оплошность.

— Прошу прощения? — повторила Бриджет. — Вы о чем?

— О дуэли, — просто ответил юноша. — Он бросил вам вызов, тем самым предоставив право выбора места и оружия.

— Повезло мне, — сухо сказала Бриджет. — Но я все равно не улавливаю.

Не перестав улыбаться, Бенедикт подтянул под себя ноги.

— Вы не станете выбирать оружие. Дуэль пройдет без него.

Задумавшись, Бриджет склонила голову на сторону.

— Так меньше вероятности, что кто-то окажется покалечен или убит без веской на то причины. Но я не представляю, как мне тогда сражаться.

— Зато я представляю, — ответил Бенедикт. — Овладеть основами рукопашной схватки не так уж сложно. И вы достаточно сильны.

Бриджет сдвинула брови.

— Но ведь… судя по всему, у Реджи куда больше опыта, чем у меня. И пусть для женщины я довольно крепка, вряд ли я намного сильнее его. Разве это не значит, что одолеть меня ему не составит особого труда?

— Смотря какую тропу вы изберете, — сказал Бенедикт.

Бриджет почувствовала, как углубляются морщины на ее лбу.

— Моя тропа… Вы, случайно, не собираетесь обратить меня в свою религию? Надеюсь, что нет, сэр. Может возникнуть неловкость.

И вновь прозвучал этот непринужденный, раскатистый смех.

— Тем, кто следует Пути, нет нужды обращать кого-то в свою веру. Человек не может принять Путь. Он просто понимает однажды, что уже следует ему.

— О Всевышний, снова эти речи, — прозвучал новый голос. Из полумрака выплыла Гвендолин Ланкастер, как и они сами, одетая в серую учебную униформу Гвардии. Бриджет было сложно совместить в уме абсолютную уверенность манер этой юной аристократки с ее незначительным ростом. Бриджет была вполне уверена, что даже без тренировок могла бы разбить мисс Ланкастер вдребезги, как керамическую фигурку.

— Милейшая кузина, — окликнул ее Бенедикт, чей голос сделался даже приятнее прежнего. — Сегодня ты выглядишь… особенно гвеноподобно.

При этом известии Гвендолин резко выгнула одну темную бровь и помолчала, прежде чем спросить:

— Почему ты сидишь на земле?

— Меня сюда бросили, — довольным тоном ответил Бенедикт.

Гвендолин хмуро вгляделась в своего кузена, подняла брови:

— Правда? — Уперла взгляд в Бриджет. — Она не похожа на боерожденную.

— Ничуть, — подтвердил Бенедикт. — Но она работает в семейной чанерии. Полагаю, я не тяжелее большого куска красного мяса — не так ли, мисс Бриджет?

— Не особенно тяжелее, сэр.

Глаза Гвен сузились.

— Но ты же не думаешь, что…

— Для Реджи? Еще как думаю, — заявил Бенедикт. — Просто идеально.

— Прекратите, — не выдержав, раздраженно сказала Бриджет. — Вы оба. Перестаньте говорить загадками, сию же минуту. Вы словно прочли книгу, которую я в глаза не видела, и теперь с восторгом обсуждаете ее. Крайне невежливо с вашей стороны.

— Прошу простить, — кротко сказала Гвендолин. — Как мне кажется, вас не растили в коварстве и лицемерии, подобно нам с Бенни.

Бриджет вздрогнула. Невероятно, что эта аристократка могла произнести подобное вслух — это выглядело до грубости откровенным. И все же… вместе с тем отчасти ободряло. Гвендолин Ланкастер могла оказаться кем угодно, но в любом случае чопорный снобизм был явно ей присущ меньше, чем многим другим потомкам Высоких Домов.

— Лично я не стала бы судить о ваших семьях столь строго, — осторожно произнесла Бриджет. — Но… нет. Видимо, меня растили иначе.

Из темноты, как всегда беззвучно, выбежал Роуль, чтобы по обыкновению умолчать о том, где побывал и чем был занят. Бриджет, не задумываясь, привычно выставила вперед одно колено, и оно послужило коту трамплином, чтобы легко вскочить ей на руки и затем прыгнуть на плечо. Кот пощекотал щеку девушки своими усами, и она слегка склонила к нему голову.

— Слушай внимательно, Мышонок, — почти неслышно сказал Роуль. — Я поспрашивал об этих двоих. Они опасны.

Бриджет стрельнула глазами в сторону кота и едва заметным кивком дала ему знать, что услышала предостережение. Когда кот именует человека опасным, это может означать что угодно, но, как правило, этот эпитет подразумевает похвалу. Сама Бриджет считала обоих аристократов чересчур занятыми собой и исполненными чванства (о чем они сами, кажется, даже не подозревали), — но с давних пор привыкла прислушиваться к кошачьему мнению о людях.

Поэтому она и обратилась к Гвендолин:

— Прошу прощения, мисс Ланкастер. Вы о чем-то говорили?

Гвендолин склонила голову на сторону, изучая кота пристальным взглядом ясных глаз.

— Я сказала, если у вас получится не уступить Реджи в физической силе, то мы устроим ему такую дуэль, в которой он ни за что не одержит верх.

— Признаться, мне все равно, кто из нас победит, — заметила Бриджет. — Я просто хочу, чтобы все остались живы, а все это недоразумение было бы наконец исчерпано.