Войны с Японией - [8]

Действия береговых батарей в этом бою сыграли важную роль. Адмирал Того, видимо не желая рисковать своими кораблями в бою с русскими береговыми батареями, отказался от решения намеченной задачи. В 11 часов 45 минут японские корабли поворотом все вдруг легли на юг — курс «зюйд». Стало заметно, что один из японских броненосцев сильно накренился, а на концевом крейсере в результате взрыва возник пожар. Из-за увеличивавшейся дистанции русская эскадра стрельбу прекратила и около 14 часов вернулась на рейд Порт-Артура.

Японская официальная история войны не дает каких-либо определенных объяснений причин, побудивших адмирала Того отказаться от продолжения боя, на который он возлагал столь большие надежды. Правда, в первом томе «Описание военных действий на море в 37–38 гг. Мейдзи», составленном японским Морским Генеральным штабом, имеется на этот счет следующее указание: «Адмирал Того, опасаясь атаки неприятельских миноносцев, приказал… отступить на юг с большой скоростью и затем направиться к мысу Шантунг»¹².

Действительно, в этом бою русские миноносцы дважды высылались в атаку, но оба раза, не дойдя до дистанции торпедного выстрела, возвращались назад. В условиях дневного боя при большой видимости и возможности стрелять торпедами с дистанции не более 7–8 кабельтовых вряд ли можно было рассчитывать на успешную торпедную атаку русских миноносцев. Повторение атаки ночью, ввиду того что бой закончился за много часов до наступления темноты, вообще исключалось. Поэтому указание в японских источниках на то, что адмирал Того поспешил выйти из боя из-за опасения атак русских миноносцев, вряд ли соответствует действительности. Более вероятно предположить следующее: адмирал Того, полагая, что ночная атака миноносцев прошла с большим успехом, чем это было в действительности, подошел к Порт-Артуру с полной уверенностью застать жалкие остатки русской эскадры и без особых усилий и риска добить их артиллерийским огнем своих эскадренных броненосцев и крейсеров. Но когда он встретился с достаточно организованной силой и получил должный отпор со стороны русской эскадры и береговых батарей, побоялся продолжать бой в зоне действия русской крепостной артиллерии и, чтобы не рисковать своими кораблями, поспешил выйти из боя. Не исключена возможность, что своим маневром на юг адмирал Того рассчитывал увлечь за собой русскую эскадру в открытое море и там навязать бой в выгодных для себя условиях. Но т. к. русские корабли не последовали за противником, то японцы ушли к побережью Кореи, где для них был установлен пункт сбора.

Так закончился первый эскадренный бой, в котором встретились главные силы флотов. И, хотя по времени этот бой был сравнительно непродолжительным (около 40 минут) и не носил решительного характера, он позволил сделать важный вывод о дистанциях современного артиллерийского боя. Японцы открыли огонь с дистанции 46,5 кабельтовых, но затем она была уменьшена до 36 кабельтовых, и на этой дистанции эскадры в основном и вели бой. И только отдельные русские корабли сближались с противником до 17–19 кабельтовых, а крейсер «Новик» под командованием капитана 2-го ранга Н.О. Эссена, особенно отличившегося в этом бою, подходил к японцам на расстояние 15 кабельтовых¹³.

За время боя русские корабли выпустили по противнику 2207 снарядов, а береговые батареи 151 снаряд — всего 2358 снарядов, преимущественно 75-миллиметровые (1122) и 6-дюймовые (762), и добились 11 попаданий, что составляет 2,14 %¹⁴. Сколько снарядов израсходовали японцы — неизвестно, но они добились 38 попаданий в русские корабли. Из них 14 — в броненосцы, 21 — в крейсеры и 3 — в минный заградитель и канонерскую лодку, стоявшую в порту¹⁵. Приведенные данные показывают, что русские корабли на дистанции свыше 30 кабельтовых стреляли хуже, чем японские. Это объясняется неправильными установками в боевой подготовке русского флота в предвоенный период, когда считалось, что в будущей войне дистанция морского боя не будет превышать 15–25 кабельтовых, а поэтому артиллеристы русских кораблей обучались стрельбе на этих дистанциях и не были подготовлены к стрельбе на больших дистанциях.

Первый день войны выявил серьезные ошибки и просчеты, допущенные русским командованием на Дальнем Востоке. Недостаточная подготовленность к войне, отсутствие четкого руководства флотом, беспечность командования эскадры, нерешительные действия адмирала Старка — все это привело к значительному ослаблению Тихоокеанской эскадры, позволило японцам беспрепятственно проводить высадку войск в Корее.

В то же время японское командование переоценило значение внезапности. Несмотря на исключительно благоприятные условия (русские корабли стояли на открытом и слабо охраняемом рейде), решающего успеха японскому флоту добиться не удалось, хотя в японской прессе появились очень многообещающие сообщения.

Вот как о первом дне войны писала, например, одна из газет, выходивших в Иокогаме: «Японский военный флот… лишил боеспособности три русских корабля. В полдень 9 февраля последовало нападение японских кораблей на стоявший под защитой береговых фортов русский флот. Снова три русских судна были тяжело повреждены, а после полудня того же дня японская крейсерская эскадра уничтожила два русских военных судна близ Чемульпо. Три победы на протяжении пятнадцати часов»