Войны Рима в Испании, 154–133 гг. до н.э. - [50]

.

Враги Помпея, однако, не успокоились. В 138 г. до н. э. против него был начат процесс о вымогательстве[264], на котором свидетелями обвинения выступили две пары сиятельных братьев — Квинт и Луций Метеллы и Гней и Квинт Цепионы. Но и из этой схватки Помпеи вышел победителем (Cic. Pro Font., 23; Val. Max., VIII, 5, 1). В 137 г. вновь встал вопрос о его поведении в Испании в связи с Манциновым договором. Вновь Помпеи ощутил на себе вражду широких сенатских кругов. Однако сенат решил более не возвращаться к его делу как к уже решенному в свое время (Арр. Iber., 83, 360, см. также ниже гл. IV, § 3). В 136 г. Луций Фурий Фил и Квинт Цецилий Метелл вновь открыто назвали его своим врагом (Val. Max., HI, 7, 5; Dio Cass., XXIII, 83). Однако в это время должен был произойти перелом, ибо уже в 133 г. Кв. Помпеи оказался в числе злейших врагов Тиберия Гракха^{281}.

Глава IV. 138-133 гг.: УСПЕХИ В ЛУЗИТАНИИ. ПОСЛЕ ПОРАЖЕНИЙ — ПОБЕДА СЦИПИОНА НАД НУМАНЦИЕЙ

§ 1. Неудача Попилия Лената в борьбе с нумантинцами

По-видимому, уже осенью 139 г. Попилий Ленат и нумантинцы в Испании узнали о решении сената возобновить войну. Вероятно, зиму 139—138 гг. после операций против Вириата Попилий провел со своим войском в Новом Карфагене, где на городских воротах, Porta Popillia, сохранилось его имя^{282}.[265] Победителями на консульских выборах на 138 г. оказались Публий Корнелий Сципион Назика Серапион^{283} и Децим Юний Брут^{284}. Последний, как уже упоминалось, получил в качестве провинции Дальнюю Испанию. Вне сомнения, известие о смерти Вириата не достигло Рима к моменту консульских выборов и распределения провинций, и вторичное вручение консулу командования в дальней провинции, по всей вероятности, основывалось на уверенности в том, что там необходимо продолжать войну против Вириата. Однако ко времени рекрутского набора 138 г. о смерти Вириата, бесспорно, стало известно[266].

Война против лузитан, соответственно, приобрела совершенно иной характер, и отчасти именно этим объясняется та ожесточенная борьба, которой сопровождался набор этого года (Ер. Oxyrh. 55, Z. 202-205; Cic. De leg., Ill, 20). При этом консулы встретили поддержку у народных трибунов, когда начали процесс против дезертира, бежавшего из войска в Испании. В назидание прочим дезертиры были проданы в рабство[267]. До отбытия Брута во всех случаях исполнения должностных обязанностей консулов в Риме, о которых мы знаем[268], они действовали совместно. Таким образом, их взаимоотношения, по-видимому, были дружественными, равно как и отношения Децима Брута со Сципионом Эмилианом[269]. В этих условиях Брут был обязан получением командования доброму согласию со своим коллегой. Одновременно сенат решил продлить полномочия Попилию Ленату, при этом, видимо, сыграло свою роль то обстоятельство, что в год его консульства дебаты по поводу Помпеева договора обрекли Попилия Лената на бездействие. Вероятно, этому способствовало постепенное усиление позиций Фульвиев, с которыми Попилии за десять лет до того вступили в союз (см. выше, с. 179). На втором году командования Попилий не смог добиться успеха. Он расположился перед Нуманцией и долгое время стоял перед ней. Нумантинцы столь долго не вступали в бой, что Попилий, наконец, решился на штурм города. Он слишком поздно понял, в чем состоял замысел противника. Римляне были атакованы нумантинцами во время вылазки. Он потерпел тяжелое поражение и вынужден был со своим войском отойти[270]. В это же время состоялась экспедиция против лузонов, племени, обитавшего в Ближней Кельтиберии^{285}, которая также не имела успеха^{286}.[271] О том, где армия Попилия провела зиму, неизвестно. Весной 137 г., когда последний, видимо, вновь вел войско на Нуманцию, он передал армию своему преемнику Гаю Гостилию Манцину (Oros., V, 4, 20).

§ 2. Катастрофа Гая Гостилия Манцина под Нуманцией

На консульских выборах на 137 г. победу одержали Марк Эмилий Лепид Порцина^{287},[272] и Гай Гостилий Манцин^{288}, из которых первый был сыном великого понтифика и принцепса сената Марка Эмилия Лепида, цензора 179 г., второй — Авла Гостилия Манцина, консула 170 г. К этому десятилетию восходит вновь засвидетельствованный фастами союз двух родов. Кроме того, к этому же кругу принадлежали Клавдии Пульхры и Фульвии, а также находившийся в Испании консул предыдущего года Децим Юний Брут, который к тому же был родственником Эмилия Лепида^{289}. В результате распределения провинций Манцин стал преемником Марка Попилия Лената в Ближней Испании, где тот находился уже два года (Арр. Iber., 79, 345), тогда как Эмилий остался в Италии. Брут сохранил за собою командование в Дальней Испании, откуда уже достигли Рима первые известия о его победах (об операциях последнего речь пойдет ниже). Эмилий Лепид позднее продемонстрировал, какое значение он придавал получению военного командования (Арр. Iber., 80, 349). Поэтому можно предполагать, что Манцин получил соответствующие полномочия по жребию. Тиберий Гракх — также по жребию — был назначен его квестором^{290}.

Манцин немедленно направился к театру боевых действий, явно не проведя нового воинского набора. В связи с его отбытием источники сообщают о зловещих предзнаменованиях (Liv., per. 55; Obseq., 24; Oros., V, 4, 19; Auct. de vir. ill., 59, 1; Val. Max., I, 6, 7; Min. Fel., 26, 3), которые, однако, никак не повлияли на поведение консула. Само собой разумеется, для предотвращения угрозы были совершены соответствующие обряды (Oros., V, 4, 19; Min. Fel., 26, 3). Во время ауспиций разлетелись птицы, по поведению которых угадывалась воля богов, и их не удалось вернуть обратно