Война за Врата - [19]

Когда все расселись, князь начал:

— Ну что же, все, кто рядом, в сборе, так что начнем. Понимаю, что все устали, но сейчас надо разобрать самые наиважнейшие вопросы. После чего всем отдыхать не менее суток — это приказ. Начнем с вас, адмирал фон Четин. Тайная стража сработала хорошо, заметила сосредоточение церковников в городе вовремя. Однако есть замечания. Позже мы обсудим это с вами, а сейчас я хочу знать ответ на один вопрос. Откуда у церкви взялись воины, превосходящие моих гвардейцев по подготовке и выучке? Вчера, если кто не знает, во дворец проник убийца, и остановить его смогли лишь у дверей моего кабинета. Прежде чем его убили, он положил семнадцать гвардейцев и еще пятнадцать тяжко ранил. В меня самого прилетел кинжал, да одетая под одежду кольчуга сберегла.

— Мой князь, — с места ответил глава Тайной стражи. — Мы провели осмотр тела убийцы, привлекли паранормов, работающих у нас, подняли всю агентуру и экспертов. Первичные выводы сделаны, и я могу с полной уверенностью сказать, что церковь к этому покушению отношения не имеет. Убийца принадлежал к клану Испепеляющих Светом, который живет в пустыне Суль-Сахейн. У них есть обряд: каждые тридцать три года лучший воин выходит из пустыни в большой мир и приносит жертву своему богу, убивая в его честь достойнейшего человека из известных. Мы продолжаем работать в этом направлении, и о новой информации будет доложено сразу.

Иосиф оглядел присутствующих и усмехнулся:

— Гордитесь, ваш правитель самый лучший. Продолжим, фон Яроврат и фон Симан, что у вас с потерями, как обстановка в городе и в легионах?

Первым ответил фон Яроврат:

— Гвардейцы потеряли за эти два дня пятьсот человек убитыми, много раненых, из них тяжело — около двухсот. В восемнадцатом легионе вместе с мятежниками убыль до восьмидесяти процентов, в третьем — треть личного состава. Настроение у выживших хорошее, с завтрашнего дня вновь открываем вербовочные пункты.

Следом доложился фон Симан:

— В городской страже потери небольшие, мы старались разгонять бунтовщиков, а не вступать в бой. В городе восстановлено спокойствие, очень помогает агентура Тайной стражи, — кивок в сторону фон Четина. — Погибших имеем около ста человек, да и тех в основном потеряли при попытке штурма Арены.

— Хорошо, — сказал князь, опять потирая усталые глаза. — У кого-нибудь есть идеи, что делать с Ареной и засевшими в ней бунтовщиками? — Иосиф внимательно оглядел всех присутствующих, никто не ответил. — Понимаю, желания прослыть убийцей бедных и обездоленных нет ни у кого. Решу все сам. Эй, стража, введите Вселенского Патриарха.

Тот вошел в сопровождении двух гвардейцев и тут же начал заранее подготовленную обличительную проповедь:

— Сатаниил, да сгоришь ты в геенне огненной. Как смел ты, ничтожный властитель земной, поднять руку свою на святую матерь церковь? Проклинаю, проклинаю тебя, дьяволово отродье! Ты еретик, жаль, не успели мы тебя очистить от ереси. — Сообразив, что увлекся и сболтнул лишнего, патриарх замолчал.

— Слушай меня внимательно, патриарх. Есть два пути для вас: один простой, второй сложный. Первый, он же простой, — вы все будете уничтожены, а ваша церковь будет выкорчевана из памяти народной. Лично ты всю оставшуюся жизнь проведешь в одиночной камере, и я гарантирую, там девочек-рабынь не будет. — Лицо патриарха исказилось и даже, казалось, поменяло цвет. — Второй вариант — вы живете, но вместе с почитателями покидаете пределы Великого княжества Романского навсегда. У вас есть опыт в подобных делах, а Черный континент колонизировать надо. Мы даруем вам даже не автономию, а полную независимость и возможность создать теократическое государство. Что вы выбираете?

Патриарх задумался на целую минуту и наконец сказал:

— Мы покинем сие пристанище греха и, аки святой Ебинезир, вместе с паствой верной пойдем своим путем. — Глаза его загорелись. — Мы построим Царствие Божие на земле, и, увидив сие, да раскаются грешники и, как псы шелудивые, прибегут они к нам. Припадут они к иконам святым, вымаливая прощение. Но не даст Господь его им и отринет с колен своих, как грязь. И придет час Страшного суда, и лишь верные будут спасены, а еретики и язычники поганые да низвергнуты в пучины ада.

Судя по всему, патриарх настроился на длинную проповедь, но великий князь прервал его:

— Договорились, патриарх, а проповедь в камере продолжишь, там у тебя благодарных слушателей в избытке будет. Завтра начнется погрузка на суда Флота Срединных морей, которые не значатся в боевом списке эскадры. Охрана, проводите почтенного Вселенского Патриарха в его камеру.

После слов патриарха на лицах некоторых проступила какая-то неуверенность в правильности происходящего, и, видя это, фон Четин сказал:

— Вот умеет же человек говорить, наградила природа талантом. Правда, девочек-малолеток живьем резать любит, но это чепуха. Ведь главное — говорить красиво, а не поступать. Не так ли? — Сомнения с лиц пропали мгновенно.

— Ну вот, вопрос с бунтовщиками решен, — вновь заговорил князь. — Фон Симан, блокируйте Арену и объявите по всему городу, что действие церкви Распятого и Вечноживого в пределах княжества отныне под запретом. Завтра Вселенский Патриарх лично обратится к пастве, и все желающие смогут покинуть столицу. Морской караван в Черные земли станет ходить до тех пор, пока не будет вывезен последний последователь этой веры.