Война за трон - [3]

– Какой такой болотник, – удивленно поднял бровь Мансур, – я вот видел своими глазами, что богатыря зашиб я, своим собственным кулаком, – он поднял кулак к лицу Маги и внимательно осмотрел лица воинов своего десятка, – и, надо заметить, я бы не сладил с ним сам, если бы Мага его до этого не оглушил.

Мага понял все достаточно быстро, он вообще был толковым малым:

– Так ведь и братья Кузыр и Азыр его до этого измотали, а то оглушить его и не вышло бы.

Отряд зашумел, каждый предлагал историю на свой лад, да такую, где именно он представал героем. Через непродолжительное время картина прошедшего боя была готова и утверждена. А проходил бой с богатырем, по единодушному мнению отряда, следующим образом.

Болотник богатыря спугнул, после чего с ним бились на саблях и копьях все в отряде: даже те, кто сейчас вокруг леса патрулировал, и те поучаствовали. Степняки рубились с богатырем, пока он не понял – таких бравых воинов даже ему не одолеть. Тогда Вольга трусливо решил ускользнуть и для скорости бега превратился в зайца, после чего Мага его оглушил, а Мансур нанес решающий удар, который и оказался смертельным. Когда общая картина боя с богатырем была согласована и проговорена трижды, Мансур наконец подошел к болотнику и, ласково улыбаясь, взял из его лапищи заячью тушку.

Заяц и вправду был необычным, пусть и не были степняки на зайцев охотниками, а тут и любой скажет – не заяц это вовсе, а заколдованное что-то.

– Не заяц это, – подтвердил мысли своего командира Мага, оглядев тушку, остальные согласились, и только болотник что-то тоскливо рыкнул.

– Вообще, болотник тоже нам помогал… – Мансур решил не обижать никого: славы от победы над богатырем, да еще таким, как оборотник Вольга, хватало на всех, как ее ни дели. Воины согласно загомонили: настроение у всех было хорошее; жалко им, что ли? Решил командир, что болотник помогал, значит, так тому и быть, тем более он и правда помог немного.

– Пусть его в войске Кощея похвалят или наградят, – весело сказал Азыр. – Кто знает, как там болотников у них награждают?

– Золота ему не надо, женщин и славы – вроде тоже, что он ест – вообще непонятно… – задумчиво протянул его брат.

– Его Лихо Одноглазое самолично по голове погладит, – хохотнул Мага.

Мансур сунул зайца в седельную сумку и вскочил на коня. Отряд, весело перешучиваясь, направился к выходу из леса, собаки вели себя спокойно, и только болотник почему-то все время оглядывался, но все же шел следом.

– Я слыхал, болотник может лошадь в небо закинуть. – Азыр любил поболтать, он всегда что-то где-то да слышал. Степняки-кочевники редко сталкивались с болотниками, все же в степи болот немного, а вот у Кощея в армии болотники? или, как их еще называли, багники? были. Не то чтобы много, но с дюжину, наверное, набралось бы. В войске, что пошло на Тривосьмое царство, таковых было трое. Существа они не то чтобы злобные – если болотника специально не злить, тот человека не трогал? – но могли раздавить довольно легко, не со зла, а случайно. К счастью для людей, они послушны: сказало Лихо Одноглазое – иди, помогай степнякам и слушайся их командира – болотник идет, помогает, слушается.

Весело балагуря, отряд выехал из леса, туча шла стороной, и дождем накрыть отряд не должно было.

– Улугбек просто умрет от зависти, – весело произнес Мага, – все помнят, что он хоть и измотал богатыря, а все же ни разу того не ударил. – На этой подробности Мага настоял особенно. Остальные весело посмеялись, предвкушая, как Улугбек будет злиться на Магу и возмущаться, громко размахивая руками.

Мансур остановил коня и огляделся. Что-то холодное и липкое поползло от ног к животу: вокруг леса никто не нареза́л круги. Не могли же они…

– Улугбек! Йолай! – крикнул он, оглядываясь вокруг.

Ответом ему была тишина. Отряд быстро рассы́пался, выискивая следы пропавших товарищей; степняки носились вокруг, выкрикивая имена и оглядываясь по сторонам. Первым следы нашел уже отличившийся сегодня болотник.

Мансур с Магой услышали вой багника из оврага и кинулись туда.

Улугбек лежал, глядя в небо своими карими глазами, из груди его торчала рукоятка сабли. Мансур узнал ее сразу – он сам подарил эту саблю самому молодому в их отряде, Йолаю. Йолай попал в отряд не просто так, он был сыном его дяди. Хоть они и не росли вместе, а все же родная кровь, да и с соколами Йолай обращался на зависть многим – птицы у него в порядке были всегда.

– Не мог Йолай предателем оказаться. – Мансур прочистил резко пересохшее горло, представив себе, как он скажет дяде такую новость.

Однако Йолай не был изменником: его нашли в соседнем овражке, разбитая грудь с торчащими наружу ребрами не оставляла никакой надежды. Йолай умирал, и очень быстро.

– Брат, – прохрипел Йолай, выплевывая сгустки крови. Раньше он никогда не смел называть его так, но сейчас уже было все равно, – прости, брат, это был Вольга, он слишком быстро… – раненый снова закашлял кровью, – только что волком… – Йолай собрал последние силы и махнул рукой в сторону от леса, – туда, к реке.

Мансур бросил взор в ту сторону, куда показывал умирающий родич. Вдалеке, у самой кромки реки, мелькала черная фигура. До реки волку оставалось совсем немного – не успеть перехватить. Наконец фигура прыгнула в реку, в полете оборотилась осетром и, блеснув напоследок на солнце, ушла под воду.