Война за проливы. Призыв к походу - [45]

Впрочем, справедливости ради надо сказать, что мысль об устранении болгарского князя Фердинанда пока даже не приходила в голову императору Михаилу. Слухи о его кровожадности и мстительности были слегка преувеличены в репутационных целях, но на самом деле акции с летальным исходом случались довольно редко — только, как говорится, в крайних случаях. А случай пока еще был еще далеко не крайний. Просто требовалось немедленно отдать Александру Васильевичу Тамбовцеву команду, чтобы все тот же заграндепартамент ГУГБ по всем фронтам начал давление на князя Фердинанда с целью вынудить его либо присоединиться к Балканскому Союзу, либо отречься от престола и выехать в Швейцарию, Францию, Англию или к черту на кулички… Сказать честно, в штате этого заграндепартамента журналистов и распространителей слухов было гораздо больше, чем ликвидаторов, а сам глава ГУГБ, по второй профессии являвшийся именно журналистом, был мастером применения печатного и непечатного слова.

Впрочем, не Болгарией единой был жив Балканский союз. Помимо этого капризного славянского дитяти, которого требовалось еще уговаривать сделать то, что должно пойти ему на пользу, существовала еще такая маленькая и гордая страна как Греция — со всех сторон битая турками, но тем не менее донельзя спесивая. В Афинах, фигурально говоря, хотели купить корову, но не имели денег даже на кошку. Послушать тамошних политиканов — и никакая помощь им не нужна, и они сами разобьют отсталую турецкую армию и возьмут себе и Фракию, и Македонию, и Проливы, и Смирну, и Кипр, и вообще всю Малую Азию…

А по факту греческая армия десять лет назад попробовала повоевать самостоятельно — и получила от турок жестокую порку. Причины того поражения были как в численности противоборствующих сторон, так и в их организации и боевом духе солдат. Во-первых — не полностью мобилизованная турецкая армия вдвое превосходила полностью мобилизованную греческую. Во-вторых — у турок организацией армии занимались немецкие специалисты, приведшие ее в боеспособное состояние, а у греков генералитет, офицерский корпус и даже солдаты погрязли в политике, при этом в ходе мобилизации около сорока процентов резервистов уклонились от призыва. Результат был закономерен: турки просто стоптали греческую армию, которой удалось избежать окончательного поражения лишь благодаря заступничеству великих держав. И такие люди надували щеки перед российским министром иностранных дел…

Впрочем, как рассказал императору Петр Дурново, исполнив под воинственные там-тамы обязательную программу и показав гостю, какие они великие, гордые и умные, греческий король Георг Первый, кронпринц Константин и начальник генерального штаба греческой армии генерал-лейтенант Константинос Сапундзакис снизили тон и заговорили более вменяемо. Кстати, греческий премьер-министр Георгиос Феотокис, запомнившийся грекам только ростом налогового гнета и тотальной экономией на гражданских статьях бюджета ради усиления армии, на этой конференции говорил больше всех; хотя, будучи профессиональным политиканом, меньше всех понимал в обсуждаемом вопросе. Желающие могут посмотреть, с какой частотой сменяли друг друга греческие премьеры в означенный период, когда выборы следовали за выборами, как раскаты грома во время весенней грозы.

Для императора Михаила Греция имела особое значение еще и потому, что королем там сейчас числился его родной дядя из династии Глюксбургов, старший брат матери, женатый, между прочим, на великой княгине Ольге Константиновне, внучке Николая Первого. Это значило, что по отцовской линии сын короля Георга, кронпринц Константин, приходился ему двоюродным братом, а по материнской линии — троюродным. Как пелось в известной песне: «какой ни есть, а все ж родня…». Вечная проблема взаимодействия богатых и бедных родственников. Причем если король Георг, как чистокровный датчанин, вел себя с русским министром иностранных дел по-скандинавски сдержанно, то родившийся и воспитывавшийся в Греции кронпринц был уже значительно оживленнее, а уж премьер Феокотис и генерал Сапундзакис вели себя и вовсе на грани фола.

Особенно сильные эмоции полыхнули тогда, когда Петр Дурново от имени российского императора потребовал, чтобы греки перестали засылать в Македонию банды своих головорезов-македономахов (дословно: борцов за Македонию) занимавшихся истреблением негреческого (в основном болгарского) населения, и вообще перестали зариться на эту провинцию Турции, которой суждено стать Западной Болгарией. Дело там дошло до того, что защитником болгарских поселян выступила турецкая армия, гонявшая македономахов и в хвост и в гриву. В греческой истории эти люди были поданы в качестве борцов за свободу и территориальное единство Греции, но на самом деле были такими же жестокими убийцами, как и западноукраинские националисты из отрядов ОУН-УПА. Обычное, в общем-то, дело — греческие боевики режут болгарским крестьянам головы, а вполне уважаемые политики в чистеньких и отглаженных деловых костюмах и генеральских мундирах оказывают им покровительство и организуют дипломатическое прикрытие.