Война за проливы. Операция прикрытия - [22]

– Будет вам все в свое время, – сказал Михаил. – Совсем скоро произойдет такое событие, которое поколеблет основы мирового политического устройства…

– Вы имеете в виду предположительную турецкую революцию? – быстро спросил адмирал Фишер.

– События в Турции сами по себе не способны поколебать ничего, кроме самой Турции, – с загадочным видом ответил император, – я подразумеваю нечто большее – то, после чего мир вздрогнет, – и тогда вы, Джеки, не должны упустить свой шанс. Иначе чем на волне всеобщей смуты и брожения умов вас во власть не пустят. Но уж если вы туда прорветесь, то и действовать вам надлежит как новому Кромвелю – жестко и без компромиссов. Ставкой в этой борьбе будет судьба Британии, потому что если враг не сдается, его уничтожают, а загнанных лошадей пристреливают. Если вы ошибетесь, вам не помогут никакие «дредноуты», ибо и без всяких штучек из будущего они представляют собой лишь мишени для русских и германских кораблей.

– Признаю, – сказал Фишер, – желание поскорее заполучить качественное превосходство над флотами Континентального альянса сыграло со мной злую шутку, и конструкция вышла несколько несовершенной.

– Она и не могла получиться совершенной, – ответил адмирал Ларионов, – ведь в начале строительства вы еще не представляли себе тот круг задач, что предстоит решать вашим детищам. Попытавшись охватить необъятное, да еще и на первом корабле в эволюционной цепочке, вы неизбежно должны были породить какого-либо уродца. Скажу честно: там, в будущем, ваш прототип линейного корабля был более удачлив, но уже через семь лет после спуска на воду он ушел в третью линию, не представляя никакой боевой ценности. Недостатки у него были все те же, что я вам перечислил, за исключением тонкой брони, ибо тогда вы проектировали все же полноценный линкор.

– Сейчас, Виктор Сергеевич, – сказал император Михаил, – разговор пойдет не об этом… Адмирала Фишера и его короля больше волнует вознаграждение, которое Британия должна получить за нейтралитет во время событий на Балканах. Мы подумали – и предлагаем вам забрать себе Аравию. Она как раз лежит поблизости от британских владений Египта и Судана, и прекрасно округлит территории Британской империи. Но это случится только после того как вы, Джеки, сделаете попытку прорваться во власть.

– Я вас понял, ваше Величество, – ответил адмирал Фишер, закутываясь в плащ, – и непременно передам ваши слова моему королю. Думаю, для него всего этого будет достаточно. А сейчас, пожалуйста, позвольте откланяться, ибо я не хочу более мешать вашему разговору.

– Так, – сказал император, когда неожиданный гость удалился восвояси, – и кто мне скажет, что это было?

– Думаю, – сказала генерал Антонова, – что ваш британский дядюшка не хуже нас понимает слабость своей позиции. Вскормленная его матерью британская элита толкает Великобританию к войне с Российской Империей, но король Эдуард знает, что это путь к окончательной катастрофе. Поэтому он вертится как фокусник-престидижитатор на арене цирка, достает из шляпы кроликов, плюется огнем и жонглирует кинжалами. А еще он очень боится умирать, ведь его наследник принц Георг не понимает всей серьезности положения Великобритании и некритически относится к политическим мантрам, внушенным ему бабушкой. В результате, если королю придет блажь умереть, смена караула в Букингемском дворце обернется для нас неприятными особенностями. Отсутствие преемственности курса – одна из слабостей монархической системы, ибо дети часто действуют назло родителям. Что касается текущего момента, то вашего дядюшку Берти вполне удовлетворит предложенная ему доля с Турецкого вопроса в виде Аравии. Но в то же время его наверняка встревожит неопределенность вашего предсказания по поводу грядущих политических потрясений в Великобритании. Единственный плюс от вашего предупреждения – в том, что он и его сатрап адмирал Фишер будут пребывать в полной готовности к взятию неограниченной власти. А это внушительный плюс в перспективе подключения Британии к Континентальному Альянсу. Ведь мы не ставим своей задачей полное уничтожение геополитических противников России; мы лишь хотим, чтобы они вели себя в рамках приличия.

– Да, Нина Викторовна, вы совершенно правы, – сказал император Михаил, – сейчас наша цель – включить Британию в Континентальный Альянс, и, как мне кажется, дядюшка Берти это понял. Но теперь на этот шаг необходимо еще уговорить дядюшку Вилли. Он ужасно ревнив и подозрителен во всем, что касается старушки Британии. И вообще, как мне кажется, он во всем предпочитает прямолинейные силовые решения и не склонен, подобно вам, строить далеко идущих хитрых планов.

– Именно поэтому, – хмыкнул Бережной, – в нашем прошлом англичане обвели вашего дядюшку вокруг пальца как заезжие шулеры – лопоухого деревенского простака. Обещали остаться нейтральными, если он объявит войну России – и, как только дело было сделано, поступили ровно наоборот. Эти мы такие злые и недоверчивые, что ничего не оставляем на волю слепого случая, а кайзер Вильгельм – истиныий рыцарь и романтик, знаменитый своей непредсказуемостью. Сегодня он нам союзник, а завтра, когда поймет, что Россия усиливается сверх всякой меры, станет непримиримым врагом.