Война во времени - [58]

Двусмысленно получилось. Тем более что главная мысль и главное желание было, пока он бежал за «индейцами», — не обнаружить там трупов своих друзей-охотников.

Потому что свист раздался именно с той стороны, куда раньше ушли неандертальцы…

* * *

Трупов друзей-охотников там не было.

Но тела на земле лежали. Какие-то жалко-безжизненные, даже не страшные. Казались они просто деталью пейзажа.

И были это тела «недругов», можно сказать. Ибо с очевидностью принадлежали таким же «индейцам», что захватили в плен Сашку.

Судя по всему, это были разведчики, направленные вождём по следам Рога. Или вообще по следам неандертальцев — наверняка эта банда разбирала следы, как люди человеческой культуры — буквы в книжке.

Или это было передовое охранение. Хотя вряд ли. Едва ли местные могли додуматься до подобного рода тактических приёмов. Именно разведчики. И именно по следам. Шли, чтобы узнать, откуда взялся Рог. Вот и дошли…

Саша прислушался к себе. Говорят, при виде «живых» трупов, то есть только что убитых людей тянет на рвоту. Но никаких подобных позывов мальчик не ощущал. Когда увидел отрезанную голову Рога — было. А сейчас — ничего…

Нет, радости, конечно, тоже не ощущал: близость смерти, хотя бы и чужой, есть близость смерти. Но после того, что сделали с Рогом, эти тела никаких особенных эмоций уже не вызывали. Ну, лежат люди, ну, в крови. Ну, позы у них… Нельзя сказать, что неживые, но… неживые. Вообще говоря, после «разделки» того динозавра к мёртвым Сашка стал относиться… равнодушно, что ли… Были бы близкие или родные, тех бы жалко. А в этих проклятых временах чем кто мертвее — тем тебе спокойнее.

Тем более что тут, судя по всему, его друзья ликвидировали часть его врагов.

Ибо видно было: люди убиты людским же оружием. Это обнаружилось сразу, как только по приказу вождя воины стали переворачивать тела, проводя своего рода осмотр «места преступления» и судмедэкспертизу. Почти как в дюдиках показывают. С поправкой, естественно, на времена и нравы.

Все трое имели раны, нанесённые дротиками. На них указывал один из воинов, что-то говоря вождю и помогая себе соответствующими жестами, которые понимал даже не понимающий разговора Сашка. Вероятнее всего, дротиками потерпевших поразили из засады: два из трёх ударов пришлись в спины, и один — в передне-боковую часть живота. Видно, этот парень начал оборачиваться, когда сзади упали его товарищи.

Затем нападавшие подошли к жертвам и добили уже копьями. Это было видно по большим рваным ранам. Затем забрали свои дротики и растворились в окружающей «зелёнке».

Не исключено, что охотники где-то недалеко. Наблюдают и готовятся к следующим акциям возмездия.

Да, именно! Саша вдруг понял, отчего не испытывает никаких положенных чувств при вид трупов. Так, шевельнулось что-то в горле, когда посмотрел на развороченное копьём брюхо одной из жертв. И ничего. А всё просто! Он воспринял это как акцию именно возмездия за смерть его друга. За Рога. За то, как с ним обошлись после смерти.

В данном случае, можно сказать, убийцы были гуманистами. Прирезали врагов и ушли. Не став ни глумиться, ни отрезать части тела на память. Так что и это говорит в пользу того, что эту акцию совершили Сашины друзья: несмотря на нерасполагающую к себе внешность, людьми они были добрыми. И верными. И это придало мальчишке оптимизма: воины, с которым он породнился, его родичи — здесь. Они его не бросили, они за ним наблюдают!

К похожему выводу пришёл и вождь «индейцев». Он развернулся к зарослям и издал нечеловеческий рёв. Через несколько секунд рёв начал раскладываться на слова. Саше, ясное дело, непонятные. Тем не менее не надо было быть ума палатой, чтобы разобраться в смысле послания. Потрясая копьём и колотя себя в грудь левой рукой, вождь надсаживался в явственных проклятьях врагам, пожеланиям им всяческих бед и обещаний жутко и люто отомстить.

Ему вторили воины, грозя и почему-то улюлюкая.

Худо будет, если вождь сейчас вспомнит о нём, остро кольнула Сашу сторожкая мысль. Ежели он решил, что пленник как-то связан с неандертальцами, то может он прямо здесь ему голову смахнуть. В рассуждении мести. Зримой и демонстративной…

Эх, лучше бы он об этом не думал. До вождя словно дошла телепатическая волна. Он перестал надсаживаться в крике и всем корпусом развернулся к мальчику. В Сашу снова упёрлись его холодно-стальные, яростные глаза…

* * *

— Что он сказал? — встревоженно спросил Антон, приподняв голову и морщась от боли. Языка местного он, естественно, не понимал, но общая озабоченность и суета говорили сами за себя.

— С Сашкой что-то, — ответила Алина. — Похоже, какие-то уламры его увели.

— Кто-кто?

— Уламры. Сама не знаю, кто это. Но для местных это злейшие враги. Нас сначала за уламров приняли.

Антон помотал головой.

— Мы что — в сказку попали? — спросил он, скупо улыбнувшись. — Это же книжка такая!

Вот за что Алинка всегда его любила — так это за присутствие духа! Любила?

Нет, Гуся тоже, конечно, хороший… Но вот то, что он пропал, отчего-то тронуло её меньше, чем вот эта гримаса боли на лице Антошки, когда он попытался приподняться.

— Ты лежи-лежи! — велела она. — Я сейчас разберусь.