Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.) - [199]

Между полуночью и 03.00 30 января силы Вьетконга атаковали шесть населенных пунктов в средней части Южного Вьетнама. Одни штурмы оказались поначалу более, а другие менее успешны, но с наступлением светлого времени суток части коммунистов были выбиты с захваченных позиций. На этом этапе противник ограничился шестью приступами. По сведениям, полученным от военнопленных, всеобщее выступление планировалось начать в ночь с 29 на 30 января, но накануне дня “Д” Зиап передвинул начало операции ровно на сутки (на ночь с 30 на 31 января). Некоторые командиры ВК, по всей видимости, не получили уведомления об изменении сроков или же не смогли проинформировать свои штурмовые подразделения, уже выходившие на исходные позиции. Преждевременные атаки 29 – 30 января дорого обошлись Зиапу, лишившемуся из-за них главного козыря – внезапности.

30 января выдалось нелегким деньком для американцев и их союзников. В 07.00 я, как начальник второго отдела КОВПЮВ (старший офицер военной разведки США во Вьетнаме), доложил генералу Вестморленду об атаках противника на населенные пункты в срединной части Южного Вьетнама и высказал предположение, что предстоящей ночью неприятель предпримет аналогичные действия на всей территории страны. Вестморленд согласился, созвал старших командиров и приказал им готовиться к нападению противника. Сам командующий отправился к президенту Тхиеу, чтобы убедить его отдать приказ о возвращении в части военнослужащих Южного Вьетнама, находившихся в увольнительных и отпусках по случаю празднования Тета. Одни выполнили приказ, другие нет.

Вечер прошел, по меньшей мере, в странной атмосфере. С одной стороны, южновьетнамский народ, не желавший верить в то, что даже коммунисты осмелятся на святотатство и нападут во время празднования Нового года, устраивал вечеринки и фейерверки, а с другой – американцы и ВСРВ, знавшие о намеченных на ближайшую ночь штурмах, лихорадочно готовились к их отражению. Вот пример. Я жил вместе с двумя другими бригадными генералами и тремя нашими сержантами-адъютантами в старом французском доме, расположенном в деловом районе Сайгона, в отдалении от мест расквартирования американских и союзнических войск. Прежде чем уйти из штаба КОВПЮВ тем вечером, мы трое, не надеясь на одни только табельные кольты 45-го калибра, вооружились винтовками М-16, взяли с собой несколько ручных гранат и гранатомет. Придя в наше жилище, мы составили простой план обороны дома. Нам, трем генералам, предстояло защищать его с фасада, а сержантам-адъютантам – со стороны двора. Никто из нас шестерых не питал иллюзий относительно того, удастся ли нам отстоять дом в случае нападения большой группы ВК. Заперев ворота и забаррикадировав двери, мы в смятенных чувствах отправились по своим кроватям. Повезло, ничего не случилось.

В ночь с 30 на 31 января Зиап начал широкомасштабное наступление на города и крупные поселки Южного Вьетнама. В большинстве случаев штурмы удалось довольно быстро отразить, однако бои за Сайгон шли около двух недель, а за Хюэ – почти месяц. Великое наступление провалилось с серьезным уроном для коммунистов, потерявших 45 000 человек из 84 000, участвовавших в нем на первом этапе. Можно, конечно, относиться к данным американцев о нанесенном противнику ущербе с известной долей скептицизма, вместе с тем нет сомнений, потери коммунистов (почти исключительно Вьетконга) были катастрофическими. Самое главное – погибали их политические вожаки. Новогоднее наступление фактически уничтожило Вьетконг.

Великое наступление захлебнулось, а ожидавшегося Великого восстания и вовсе не произошло. Военнослужащие АРВ не сдались и не перешли на сторону коммунистов, народ их тоже не поддержал и не “восстал” даже в тех городах, где Вьетконгу удалось временно захватить власть. Наоборот, южные вьетнамцы дружно выступили на стороне правительства.

В Политбюро ЦК НТВ и в ЦУЮВ быстро уразумели, что Великое наступление и Великое восстание постигла неудача. В трофейном документе, наверное самом спорном из всех, захваченных у противника во время Второй Индокитайской войны, находилось подтверждение тому, что в ЦУЮВ поняли, что затея сорвалась, уже вечером 31 января, спустя два дня после штурмов 29 – 30 января. На пяти страницах отчета руководство ЦУЮВ откровенно признается: “Нам не удалось овладеть рядом намеченных объектов, уничтожить подвижные части противника и подразделения обороны. Мы также не смогли закрепиться на захваченных территориях. В политическом плане мы не сумели подвигнуть народ к восстанию… Углубленная разъяснительная работа с солдатами противника не была проведена должным образом. Поэтому мы не сможем одержать полной победы в самый наикратчайший срок”‹1›. Необычайно честное заявление для коммунистов, признание провала ТКК-ТКН, целью которых являлось “одержать полную победу в самый наикратчайший срок”.

С того самого момента, когда 9 февраля 1968-го процитированный выше документ попал в руки американцев, возникли сомнения в его подлинности. В трофейном циркуляре значилось, что комитет по текущим вопросам ЦУЮВ, собравшийся вечером 31 января, в ту же ночь пришел к выводу о провале наступления. А на следующий день, 1 февраля 1968-го, был составлен и напечатан документ объемом в 2500 слов.