Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.) - [189]

Как ни смешно, но подтверждение верности своего курса Политбюро ЦК ПТВ получило извне, от американских СМИ, настроенных так же антиамерикански и антиюжновьетнамски, как и сами северовьетнамские коммунисты. День за днем американские газетчики и телевизионщики принижали достижения Соединенных Штатов во Вьетнаме и с воодушевлением трубили об ошибках и неудачах. Они назойливо твердили о коррумпированности и продажности не пользующегося поддержкой народа режима Тхиеу, то и дело высмеивали небоеспособную АРВ. Таким образом, СМИ США внесли значительный вклад в дело формирования у Политбюро ЦК ПТВ пагубных иллюзий, которые и привели в итоге к сокрушительному поражению в Новогоднем наступлении 1968 года.

И последнее, верили члены Политбюро ЦК ПТВ в обоснованность предпосылок или нет – а они верили, – коммунистам нужно было что-то быстро предпринять для исправления положения, ибо они не могли постоянно проигрывать сражения, терять людей и утрачивать влияние в Южном Вьетнаме. Кроме того, оставался еще один фактор, заставлявший ЦК торопиться – Хо Ши Мин, который в 1967-м был уже очень старым и к тому же тяжело больным человеком. Падали последние песчинки в часах жизни “дядюшки” Хо. Полвека он жил мечтою об объединении Вьетнама под скипетром коммунизма и хотел дождаться радостного мига, будучи еще на этом свете. Он не имел возможности ждать, когда увенчается успехом затяжная война, не мог надеяться дождаться пользы от длительных переговоров‹24›. Любившие и почти боготворившие его ученики – Зиап, Фам, Труонг Чинь, Ле Зуан – не могли лишить своего учителя столь желанного им дара, “решительной победы, одержанной в самые кратчайшие сроки”. Одним словом, “все звезды сошлись”, и Политбюро приняло решение начать ТКК-ТКН.

Наивысшая ирония состоит в том, что Зиап, повсюду в мире считающийся главным архитектором Новогоднего наступления, твердо и настойчиво выступал против него. Началось все с дебатов в Политбюро ЦК ПТВ относительно резолюций 13-го пленума. Как всегда, на одной стороне находились “северяне”, Зиап и Труонг Чинь, а на другой – “южане”, Ле Зуан и Нгуен Ши Тань. Теперь-то уже из заслуживающих доверия (хотя и все еще секретных) источников доподлинно известно, что Зиап высказывался против широкомасштабного наступления и указывал на неизбежность тяжелых потерь. Весь июль, август и сентябрь Зиап боролся за пересмотр стратегии, если уж не за отказ от нее. 14 сентября он опубликовал в ханойской прессе знаменитую статью “Большая победа, великая задача”, призыв к возвращению к затяжной войне и акциям партизанского характера. Между тем ни одна из его попыток добиться пересмотра стратегии ТКК-ТКН не удалась.

Зиап был, однако, не одинок. В сентябре 1967 года более 200 партийных чиновников высокого ранга отправились в тюрьму за несогласие с избранным курсом. Среди арестованных оказались глава вьетнамской разведки, директор школы изучения политики, заместитель председателя Государственного комитета по науке и член ЦК. В ноябре Национальное собрание обнародовало указ, предусматривавший смертную казнь или длительное тюремное заключение за “контрреволюционные преступления”‹25›.

Зиап заслуживает похвалы, но не за план Новогоднего наступления, а как раз за несогласие с избранной Политбюро стратегией. История сохранит для потомков память о том, что в критический для Вьетнама момент не кто иной, как Во Нгуен Зиап, нашел в себе силы трезво смотреть на вещи, подобно обожаемому им Наполеону продемонстрировав “неискоренимый дар чувствовать реальность”.

В середине 1967-го, когда северовьетнамские руководители проигрывали войну на полях сражений как в Северном, так и в Южном Вьетнаме, американская администрация начала проигрывать психологическую войну в Соединенных Штатах. В сентябре 1967 года опросы населения показали, что число американцев, выступающих против войны, больше, чем число сторонников ее продолжения. По тем же причинам в то же самое время рейтинг личной популярности президента Джонсона (по данным института Гэллапа) опустился ниже 40 процентов.

Причина охлаждения нации к “войне Джонсона” обуславливалась несколькими причинами. Первая и главная, самый нетерпеливый в мире американский народ решил, что война “топчется на месте”, а “топтаться на месте” означает для американцев проигрывать. А проиграть – это, как однажды заметил Вине Ломбарди, “все равно, что умереть”. Однако серьезный характер протесты приобрели только тогда, когда от поддержки войны стали отступаться бизнесмены, специалисты, представители среднего класса, оказавшиеся на одной стороне “баррикад” с профессурой, интеллектуалами и молодежью. К истошным воплям вроде “война аморальна!” добавилось более спокойное, но куда более деструктивное выражение “она заходит в тупик”.

Естественно, были и другие причины. В 1967-м американцы заметили, что потери войск Соединенных Штатов во Вьетнаме значительно возросли. Общее число погибших, раненых и пропавших без вести увеличилось с 2500 человек в 1965-м, до 33 000 – в 1966-м и до 80 000 – в 1967 году‹26›. Тут Зиап не ошибся, “поток американских гробов” произвел впечатление на средних американцев. Все больше и больше повесток рассылалось призывникам, что отвращало от войны как молодых американцев, так и их родителей. Кроме всего прочего, война во Вьетнаме все больнее била средний класс по карману. В сентябре 1967 года президент Джонсон ввел дополнительный 6-процентный налог, получивший одобрение в конгрессе. Война буквально явилась в дом к среднему американцу. К сложностям со средним классом у Джонсона добавлялись и проблемы с другими слоями населения. Мартин Лютер Кинг и ему подобные представители меньшинств критиковали войну за то, что на нее расходуются огромные средства, которые правильнее было бы потратить на решение социальных проблем внутри Соединенных Штатов, а также за неоправданно высокий уровень потерь среди военнослужащих – представителей меньшинств. Последнее обвинение не имело под собой ровным счетом никакой основы, однако общей ситуации это не меняло.