Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.) - [176]

Правильность рассуждений Вестморленда в отношении того, что Ханой отправил крупные силы АСВ в район Три – Тхиен с целью оттянуть на север войска США и ПЮВ, подтверждает сам Зиап‹24›. Заявление Зиапа может служить средством для самооправдания, поскольку единственное, чего удалось достигнуть коммунистам открытием фронта Три – Тхиен, так это заставить американцев и правительство Южного Вьетнама послать туда больше войск. Вестморленд ловко парировал выдвижение АСВ, перебросив в угрожаемый район из Да-Нанга части морской пехоты США и подкрепив их армейскими подразделениями, в том числе артиллерийским батальоном, оснащенным 175-мм орудиями с дальностью огня свыше 30 км. Для обеспечения тыловой поддержки, он приказал “морским пчелам”{34} построить несколько всепогодных гаваней на побережье северных провинций. Предпринятые командующим шаги в значительной мере свели на нет эффект от выдвижения войск коммунистов в северные районы Южного Вьетнама в начале 1966 года.

Между Зиапом и Танем отмечается интересная разница в высказываниях по поводу создания фронта Три – Тхиен и боевых действий на нем. Зиап считал это главным стратегическим решением Ханоя в 1966-м, в то время как Тань в своих объемистых и пространных трудах придерживается совершенно иного мнения. Причина, вероятно, в том, что этот фронт в Южном Вьетнаме оказался под командованием Зиапа. Вопросы тыловой поддержки, организация связи и присылка пополнений войскам, действующим поблизости от ДМЗ, – все это было бы проще контролировать, находясь в Северном Вьетнаме, чем в удаленном штабе Таня на юге Камбоджи. Так или иначе, данное перераспределение обязанностей не могло не подогревать взаимного соперничества между двумя северовьетнамскими генералами. Заболевание, которое так же универсально, как воинские звания и приветствия.

После того как в мае 1966-го юго-западный муссон положил конец операциям ВК и АСВ, у коммунистов начались серьезные дебаты в отношении стратегии. Из-за избранного Вестморлендом курса на операции по обнаружению и уничтожению Ханой утратил инициативу. Везде – от плантации Мишлена под Сайгоном до фронта Три – Тхиен – наступления коммунистов были отражены с большими потерями для нападавших. Летом 1966 года северовьетнамские руководители затаились, что всегда говорило о приближении совещания на самом высоком уровне. Начиная с июля 1966-го заговорили пушки коммунистической демагогии. Таню приходилось защищать собственную стратегию массированных военных операций. Он, ничуть не смущаясь, контратаковал – и не только в кулуарах Политбюро, но и на страницах коммунистических газет.

В июле 1966-го в своей статье в ежедневном коммунистическом печатном органе “Хок Тап” Тань яростно атаковал Зиапа и его сторонников, обвиняя соперника (хотя и не называя его по имени) в попытках воевать на Юге “по старинке”. Дважды, говоря о нем, он использовал термин “устаревший” и отзывался о Зиапе как о человеке, обладающем “…взглядом на вещи, не имеющим ничего общего с реальностью”. Далее он бил по Зиапу прямой наводкой: “Повторять те приемы, которые давно стали достоянием истории, перед лицом новой реальности, есть не что иное, как авантюризм”. Он называл Зиапа человеком, взгляд которого обращен назад и который “…ищет нового в прописанных в книгах рецептах, механически копирует опыт прошлого или опыт других стран…”‹25›.

Если перевести это с жаргона коммунистической риторики на человеческий язык, сказанное надо понимать так: Зиап не осознает той ситуации, которая складывается на Юге, а критика методов Таня и советы вернуться к партизанской войне продиктованы неспособностью мыслить по-новому и книжной зашоренностью. В подтексте читалось раздражение боевого командира (Таня), вынужденного выслушивать заявления ничего не понимающих, сидящих где-то далеко в тылу штабистов. Противник Таня, Вестморленд, мог бы понять вьетнамского “собрата по оружию”. Правда, Вестморленд направлял свое раздражение не на непосредственное начальство, а на “вундеркиндов” и “фельдмаршалов” из госдепартамента, которые, не обладая боевым опытом, учат его тому, как надо вести войну. Раздражение это вполне понятно, ему, наверное, не одна тысяча лет. По крайней мере, два тысячелетия назад один полководец оставил красноречивое свидетельство того, как бесит генералов критика со стороны “тыловых крыс”. Вот что писал римский консул Лу-ций Эмилий Павел, которого сенат и народ Рима послали воевать с македонянами:“…полководец должен выслушивать советы… от тех, кто находится там, где проходят боевые действия, кто видит местность, врага и может оценить обстановку, кто разделяет опасность, словно бы находясь на борту корабля (с полководцем). Следовательно, если есть кто-то, уверенный, что может подать мне совет в этой кампании, пусть едет ко мне в Македонию. Обещаю выдать ему коня, палатку и даже покрыть его дорожные издержки. Если такой советчик предпочитает городскую негу тяготам похода, пусть не беспокоится и не управляет кораблем, стоя на берегу”‹26›. Вот так и Тань с вызовом предлагал Зиапу: “Приезжай ко мне в Македонию”.