Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.) - [142]

Таким образом, основные споры велись гражданскими и военными вокруг целей и философии программы “ROLLING THUNDER”. Гражданскую “команду”, отстаивавшую теорию градуального применения авиации против тщательно отобранных и преимущественно не имевших особого значения объектов на территории Северного Вьетнама, возглавлял помощник министра обороны по делам международной безопасности Джон Т. Макнотон. В общих чертах суть предложения сводилась к тому, чтобы “дать сигнал” Ханою: смотрите, США не собираются шутить, прекращайте-ка поддерживать Вьетконг. Такой ограниченный подход предоставлял президенту Джонсону широкую возможность маневра и давал надежду, что на первых порах Советы и “китайские товарищи” не станут горячиться и вступать в войну. К сожалению, политика градуализма способствовала тому, что в Ханое получили совсем не тот сигнал, который им “транслировали” из Соединенных Штатов, а диаметрально противоположный.

На этом недостатки теории градуализма в сфере применения военной силы не заканчивались. ВВС и авиация ВМФ наносили удары отрывочно и по выборочным объектам (в основном не представлявшим большого значения для коммунистов). Благодаря градуализму северные вьетнамцы получали время для подготовки средств ПВО и строительства новых военных объектов. То есть пресловутый постепенный подход давал минимум результатов с любой точки зрения, и, что главное, именно эта позиция американцев более всего устраивала Хо и Зиапа. Война на истощение требовала времени, от недостатка которого вьетнамские коммунисты не страдали и лимит которого у США (хотя их руководители и не осознавали этого в 1965 году) был весьма ограничен.

Военная “команда”, во главе которой стояли начальник штаба ВВС генерал Макконелл и ГЛАВКОМТИХ адмирал Шарп, убеждала президента развернуть кампанию массированных и неожиданных рейдов на аэродромы, хранилища нефтепродуктов, промышленные объекты по всему Северному Вьетнаму. Офицеры настаивали на том, что иначе авиацию использовать нельзя, бессмысленно, в то же время только чувствительные удары по важным объектам могут стать тем самым свидетельством серьезности намерений США. на которое обратят внимание в Ханое. Однако у жесткого курса имелись свои недостатки. В глазах мировой общественности Америка рисковала оказаться этаким громилой, “переростком-второгодником”, обижающим “первоклашку”, что, в свою очередь, могло вызвать у России и Китая желание вступиться за слабого.

Между тем военных и гражданских советников президента разделяла не только доктрина применения авиации против Северного Вьетнама. Генералы происходили из поколения великой депрессии и были “крепкими парнями”. Представители гражданской “команды” принадлежали к другому, послевоенному поколению, не знавшему нужды и с охотой откликавшемуся на все новое. Военные с младых лет усвоили, что война – вещь жестокая, они также твердо знали, что врага надо бить, и бить решительно, потому что не бывает войны без крови и слез. Тот же, кто пытается “сглаживать углы”, неминуемо попадает в беду. Разумеется, гражданским подобные теории представлялись чересчур упрощенными и устаревшими. Для них война во Вьетнаме являлась ограниченной войной, ведущейся для достижения ограниченных целей ограниченными же средствами. Из этого вытекало: слезы и кровь в ограниченной войне должны соответствовать ее масштабам – то есть быть минимальными.

И наконец, обе группы советников разделяла идеологическая пропасть, навести мосты через которую почти так же трудно, как примирить представителей разных религий. Военные, консервативно мыслящие и придерживающиеся спартанских взглядов выпускники Вест-Пойнта и Аннаполиса{3}, являлись убежденными антикоммунистами, патриотами и приверженцами американских ценностей. Гражданские были “просвещенными” либералами (иные даже с уклоном в левизну), закончившими университеты “Лиги Плюща”{4}. Они тоже считали себя патриотами, но понимали патриотизм не так, как генералы и адмиралы. Гражданские видели и хотели исправить недостатки американского образа жизни, стремились к построению “взаимозависимого мирового порядка”, где вышло бы из моды применение военной силы.

Конечно, представители обеих “команд” испытывали друг к другу взаимное недоверие. Гражданские опасались, как бы военные не развязали третью мировую войну. Военные, в свою очередь, боялись, как бы умозрительные теории гражданских не привели к поражению США в войне во Вьетнаме. Гражданским адмиралы и генералы казались “скрипучими стариками” и любителями бряцать оружием. Те же считали гражданских “вундеркиндами”, не нюхавшими пороху военными неофитами. Вестморленд, типичный представитель адмиральско-генеральского отряда, по меньшей мере дважды с презрением называл высоколобых оппонентов “фельдмаршалами”‹13›. Конечно, было бы неоправданной поспешностью и даже заблуждением включать всех военных в команду “ястребов”, а всех гражданских – в команду “голубей мира”. Так, выпускники престижных учебных заведений Дин Раек и Уолт Ростоу до конца оставались “ястребами”, поддерживал военных и Джон Маккоун, бывший в то время директором ЦРУ. Генерал Максвелл Тейлор, тогдашний посол США в Сайгоне, изначально являлся сторонником поэтапного ответа, хотя позднее изменил свою точку зрения.