Война в Зазеркалье - [36]

– Я думала, у вас полно машин.

Он влетел к Леклерку в кабинет. Холдейн стоял с другой стороны стола в еще мокром от дождя плаще. Они склонились над каким-то досье. Страницы были истрепанные, порванные.

– Тело Тэйлора! – выкрикнул он. – Оно в аэропорту, в Лондоне. Вы все испортили. К Саре приходили! Посреди ночи!

– Обождите! – оборвал его Холдейн. – Это не повод, чтобы сюда врываться, – сказал он с гневом. – Обождите.

Он не любил Эйвери. Он вернулся к досье, не обращая на него внимания.

– Вообще не повод, – пробормотал он и, обращаясь к Леклерку, добавил:

– По-моему, Вудфорд уже делает успехи. С рукопашным боем все в порядке; он слышал про радиста, одного из лучших. Я помню его. Гараж называется «Червонный король» и явно процветает. Мы навели справки в банке; нам старались помочь, хотя деталей они не знают. Он не женат. Любит женщин, как все поляки. Интереса к политике нет, хобби у него нет, долгов нет, жалоб нет. Будто нет его самого. Говорят, что он хороший механик. Что касается его характера… – он пожал плечами. – Что мы вообще знаем о людях?

– Но что о нем сказали? Боже мой, невозможно же пятнадцать лет прожить в обществе и не оставить о себе хоть какое-то впечатление. Ведь был зеленщик – Смезик, так? – он жил у них после войны.

Холдейн позволил себе улыбнуться:

– Сказали, что работал он хорошо и был очень вежлив. Все говорят, что он вежливый. Вот что им запомнилось: как только выдавалась свободная минутка, он шел на задний двор поразмяться, с теннисной ракеткой.

– Вы видели гараж?

– Конечно, нет. Я не был поблизости. Думаю пойти туда вечером. По-моему, у нас другого выбора нет. В конце концов, этот человек числится в нашем активе уже двадцать лет.

– Больше ничего вам не удалось узнать?

– Остальное нам придется делать через Цирк.

– Тогда пусть Джон Эйвери уточнит подробности. – Леклерк будто позабыл, что Эйвери в комнате. – Что касается Цирка, с ними буду разговаривать я.

Его внимание привлекла новая карта на стене, план города Калькштадта с церковью и железнодорожной станцией. Рядом висела старая карта Восточной Европы. Ракетные базы, существование которых было установлено, здесь были соотнесены с предполагаемым объектом южнее Ростока. Пути снабжения и последовательность управления, порядок введения в бой поддержки оружием – все это было обозначено цветными шерстяными нитками, натянутыми на булавки. Некоторые из них вели в Калькштадт.

– Хорошо, правда? Это все сделал вчера Сэндфорд, – сказал Леклерк. – Он хорошо умеет делать такие вещи.

На его столе лежала новая указка светлого дерева. Она была похожа на гигантскую иглу с продетой в ушко петлей из адвокатской ленточки. У него стоял новый телефон зеленого цвета, красивее, чем у Эйвери, с надписью: «Тайна разговора НЕ гарантируется». Некоторое время Холдейн и Леклерк изучали карту, то и дело заглядывая в папку с телеграммами, которую Леклерк держал раскрытой обеими руками, как держит псалтырь мальчик в хоре.

Наконец Леклерк повернулся к Эйвери и сказал:

– Что там, Джон?

Они ждали, когда он будет говорить. Он почувствовал, что злость поутихла. Ему хотелось удержать ее, но она ускользала. Он хотел крикнуть с возмущением: «Как вы смеете втягивать мою жену?» Он хотел потерять над собой контроль, но не мог. Его внимание притягивала карта.

– Ну что?

– К Саре приходили из полиции. Ее разбудили посреди ночи. Двое. Ее мать была у нас. Их интересовал покойник, которого привезли в аэропорт, тело Тэйлора. Они знали, что паспорт фальшивый, и думали, что она имеет к этому отношение. Ее разбудили", – запнувшись, повторил он.

– Мы все знаем. Теперь все в порядке. Я как раз собирался вам сказать об этом. Тело покойного разрешили везти дальше.

– Не правильно втягивать в это Сару.

Холдейн быстро поднял голову:

– Что вы хотите этим сказать?

– Мы не способны решать такого рода задачи. – Это звучало как дерзость. – Нам не следует браться за такое дело. Мы должны передать его Цирку, Смайли или еще кому-нибудь – это их дело, не наше. – С усилием он продолжал:

– И тому донесению я не верю. Не верю, что оно правдивое! Меня не удивит, если вдруг выяснится, что того беглеца вообще не существует, что Гортон все придумал! Я не верю, что Тэйлор был убит!

– Это все? – сурово спросил Холдейн. Он был очень раздражен.

– Эта игра не для меня. Операция то есть. В ней все не правильно.

Он посмотрел на карту и на Холдейна, потом глуповато засмеялся:

– В то время как я охотился за покойником, вы охотились за живым человеком! Здесь-то просто, в конторе мечтателей… а там – люди, живые люди!

Леклерк легонько сжал руку Холдейна повыше локтя, словно хотел сказать, что справится сам. Он выглядел невозмутимо. Возможно, он с удовлетворением отмечал симптомы болезни, которой он еще раньше поставил диагноз.

– Идите к себе, Джон, у вас было перенапряжение.

– А что мне сказать Саре? – Он говорил с отчаянием.

– Скажите, что больше ее беспокоить не будут. Скажите, это была ошибка… скажите все, что хотите. Поешьте чего-нибудь горячего и возвращайтесь через час. От того, чем кормят в самолетах, толку нет. Вернетесь, тогда мы и послушаем остальные новости.