Война в Зазеркалье - [17]

Леклерк открыл ключом стальной ящик в письменном столе и вытащил набор глянцевых фотографий двенадцать дюймов на девять. Он слегка улыбался, будто разглядывал себя в зеркале. Все собрались вокруг, кроме Холдейна и Эйвери – они уже видели снимки.

Что-то там было.

При беглом взгляде можно было различить что-то скрытое в расплывающихся тенях; если вглядываться, темнота сгущалась и очертания пропадали. И все же что-то было; расплывчатая форма орудийного ствола, но заостренная и слишком длинная для лафета, намек на транспортер, смутный отблеск того, что могло бы быть платформой.

– Конечно, они должны быть зачехлены, – прокомментировал Леклерк, с надеждой следя за их лицами, ожидая, когда на них появится выражение оптимизма.

Эйвери посмотрел на часы: двадцать минут двенадцатого.

– Мне скоро надо будет уйти, директор, – сказал он. Он так еще и не позвонил Саре. – Мне надо к бухгалтеру насчет авиабилета.

– Задержитесь еще на десять минут, – попросил Леклерк, а Холдейн спросил:

– Куда он идет?

Леклерк ответил:

– По делам Тэйлора. Сейчас у него встреча в Цирке.

– Какие у Тэйлора дела? Он умер.

Наступила неловкая тишина.

– Холдейн, вы прекрасно знаете, что Тэйлор отправился в дорогу под чужим именем. Кто-нибудь должен забрать его личные вещи к пленку. Поедет Эйвери, как родственник. Одобрение от Министерства получено; я не знал, что понадобится ваше.

– За телом?

– За пленкой, – резко повторил Леклерк.

– Это оперативная работа, а у Эйвери нет подготовки.

– Во время войны у нас были ребята моложе, чем он. Он сумеет о себе позаботиться.

– Тэйлор не сумел. Что он с ней будет делать, когда она попадет ему в руки, – спрячет в мыльницу?

– Не поговорить ли нам об этом попозже? – предложил Леклерк и опять обратил к ним свой лик с терпеливой улыбкой, словно хотел сказать – к старине Эйдриану надо привыкнуть. – Вот и все, что мы знаем. Но десять дней назад появился второй признак. Местность вокруг Калькштадга была объявлена закрытой зоной. – Возбужденные голоса. – Радиусом – насколько удалось установить – в тридцать километров. Весь район огорожен и закрыт для движения. Патрулируется пограничниками. – Он окинул взглядом стол. – Затем я сообщил Министру. Даже вам я не могу рассказывать всех деталей. Но одну я назову. – Последнюю фразу он сказал быстро, одновременно пригладив пучки седеющих волос над ушами.

Про Холдейна забыли.

– Загадкой для нас с самого начала, – он кивнул Холдейну, примирительный жест в минуту торжества, который Холдейн игнорировал, – было отсутствие советских войск. Они держат подразделения в Ростоке, Витмаре, Шверине. – Его палец двигался между флажками. – Но ни одного – это подтверждают другие агентства, – ни одного в непосредственной близости от Калькштадта. Если там есть оружие, оружие огромной разрушающей силы, почему нет советских войск?

Мак-Каллох высказал предположение: не могут ли там находиться советские технические специалисты в штатском?

– Очень не похоже. – Сдержанная улыбка. – В случаях перемещения тактического оружия мы всегда замечали по крайний мере одно советское подразделение. С другой стороны, пять недель назад русских солдат видели в Гаствайлере, несколько южнее. – Он стоял спиной к карте. – Они провели вечер в пивной. У одних были артиллерийские нашивки, у других вообще не было знаков различия. На другой день рано утром они ушли на юг. Можно предположить, что они что-то привезли, оставили и опять ушли.

Вудфорд становился беспокойным. Что все это означало, хотел он знать, что об этом думают в Министерстве? У Вудфорда не было терпения разгадывать загадки.

Леклерк говорил учительским тоном. Словно хотел их запугать, мол, факты есть факты, нечто бесспорное.

"Исследовательский отдел провел прекрасную работу. Общая длина объекта на фотографиях – можно рассчитать довольно точно – соответствует длине советской ракеты средней дальности. Учитывая все, что нам известно, – он легонько постучал по карте костяшками пальцев, и она стала раскачиваться на крючке, на котором висела, – в Министерстве считают, что в Восточной Германии, возможно, есть управляемые немцами советские ракеты. В исследовательском отделе, – быстро добавил он, – еще не пришли к такому заключению. Если оправдается точка зрения Министерства, если они окажутся правы, это значит, что мы перед лицом, – тут он торжествовал, – кризиса, вроде Карибского, но только, – он сделал попытку изобразить извиняющийся тон, чтобы его слова ярче прозвучали, – более опасного. – Вот почему, – объяснил . Леклерк, – в Министерстве решили дать добро на разведывательный полет. Как вам известно, на протяжении последних четырех лет Департаменту разрешалось делать аэрофотоснимки только на обычных гражданских или военных воздушных линиях. Даже для этого требовалось согласие Форин Офис. – Он погрузился в себя. – Очень было трудно.

Его взгляд словно искал что-то, чего не было в комнате. Остальные озабоченно ждали, ждали, что же он скажет дальше.

– На этот раз в виде исключения от Министерства получено разрешение, и я рад, что задание провести операцию дали нашему Департаменту. Мы отобрали самого лучшего пилота из тех, что числятся за нами: Лансена. – Некоторые удивленно смотрели на него; настоящие имена агентов никогда не произносились. – За известное вознаграждение Лансен взялся отклониться от курса на рейсе из Дюссельдорфа в Финляндию. Тэйлора послали за пленкой, он погиб возле аэродрома. Его сбила машина, явный несчастный случай.