Война: ускоренная жизнь - [62]
Одним их таких людей был бийчанин Иван Лосев. В бою под Сталинградом в 1942 году он, боец-собаковод, подбил три фашистских танка. Один — с помощью снаряженного миной четвероногого друга и два — гранатами.
Был ранен, контужен, попал в плен. Побывал в лагерях Германии, Франции, Югославии. В Италии бежал и вновь продолжил свою войну с нацистами, в этот раз — в отряде Сопротивления. Там и встретил вошедших в солнечную страну союзников.
«Была одна мечта, — вспоминал о том времени Иван Алексеевич, — как можно скорее пробраться на родину. А тут вербовщик подвернулся, уговаривает поехать в Африку, в какой-то Берег Слоновой Кости. Русский, гад. Стращает, что в Союзе с меня шкуру спустят за то, что был в плену. Есть, говорит, приказ Сталина, что всех, кто был в плену, сажать за решетку.
Ну, запугал! Да решетка — дело временное, а Берег Слоновый — до конца жизни. Без Родины, без родных»
Вербовщик не обманул. На Родине Лосева ждал уже свой лагерь, а спустя много лет после него — очень редкий для рядового солдата орден Боевого Красного Знамени, к которому красноармеец Лосев был представлен за героизм и отвагу при обороне Сталинграда еще в сентябре 1942 года.
Берлин. Весна 45-го
Попавший в плен в августе 1942 года под Сталинградом солдат 376-й пехотной дивизии вермахта берлинец Иоганн Химинский на вопрос советского офицера «каково сейчас положение в столице рейха?» ответил:
«Несмотря на то, что Берлин как столица находится несколько в лучшем положении, в отношении снабжения продуктами там все же плохо. Нормы выдачи там такие же низкие, как и в других местах, и далеко не всегда можно купить из того, что полагается. Население устало от войны, все хотят скорейшего окончания ее».
Но это, как говорится, были еще цветочки, и почувствовать на себе действие русской поговорки «за что боролись, на то и напоролись» берлинцам предстояло в не особенно далеком будущем, которое наступило весной 45-го.
В эти дни официальная газета нацистов «Фелькишер беобахтер» напечатала недельную норму выдачи продуктов на взрослого: четыре с четвертью фунта хлеба (примерно 270 г в день), два фунта мяса и колбас (120 г в день), пять унций жиров (21 г на день), пять унций сахара. Кроме этого берлинцам дополнительно полагалось раз в три недели по две с четвертью унции сыра и три с половиной унции эрзац-кофе.
В это время в Берлине (как ранее в Мясном Бору, Сталинграде, Курляндии и т. д.) в большой чести стала конина. Вооруженные ножами люди разделывали туши погибших на улицах города от обстрелов лошадей. Голод притуплял чувство страха, и после налета нашей авиации на Берлин 28 марта 1945 года улицы города, по воспоминаниям очевидцев, заполнились так же быстро, как и опустели. «Перед рынками и магазинами те, кто в панике пока покинули очереди, теперь гневно пытались отвоевать свои бывшие места у тех, кто упрямо оставался под пулями, — пишет в книге «Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев» военный репортер Райан Корнелиус.
20 апреля, в день рождения фюрера Германии Адольфа Гитлера, населению была выдана дополнительная норма продуктов, именуемся «кризисный паек».
По воспоминаниям очевидцев, он состоял из одного фунта бекона или колбасы, полфунта риса или овсянки, 250 г сухой чечевицы, гороха или бобов, одной консервной банки овощей, двух фунтов сахара, около унции кофе, маленького пакетика эрзац-кофе и жиров. Хотя воздушные налеты в тот день длились почти пять часов, берлинские домохозяйки отважно отправились под бомбами за этими продуктами.
Решить продовольственный кризис в городе это, конечно же, не могло. Командарм 8-й гвардейской армии дважды Герой Советского Союза Василий Чуйков об апрельских днях 1945 года вспоминал так:
«К тому времени на складах и продуктовых базах немецкой столицы остались считанные тонны муки, немного мясных и рыбных консервов. Мяса, крупы, молочных продуктов уже не было. Народ голодал. Дети лезли к танкам, под огонь пулеметов и орудий, лишь бы добраться до наших кухонь, выпросить кусочек хлеба, ложку супа или каши. Бойцы кормили из своих котелков немецких детей, совали им в руки консервы, сахар — неси, мол, домой».
Писатель-фронтовик Владимир Богомолов: «Дети, женщины, старики освобожденных районов Берлина огромными толпами набрасывались на продуктовые магазины и ларьки. Убитые лошади растаскивались на куски за считанные минуты. Немки посылали к нам своих детей за хлебом, а сами стояли в сторонке и ждали. Дети клянчат: «Брот!» (хлеб — Авт.). Солдаты кормят из своих котелков немецких детей.
Немцы учатся русскому языку. «Кусотшек хлеба» они говорили еще в разгар уличных боев»
Политические же боссы Третьего рейха (как, вероятно, их коллеги всех времен и народов) не забывали о своем благополучии даже тогда, когда на берлинских окраинах застучали пулеметы передовых советских частей. Приведенная ниже телеграмма отправлена из Берлина в Обер-зальцберг (замок Гитлера в Альпах) 22 апреля 1945 года:
«Вышлите немедленно с сегодняшними самолетами как можно больше минеральной воды, овощей, яблочного сока и мою почту.
Рейхсляйтер Борман».
Праздник
«Девятого мая 1945 года радовались все, — вспоминал пехотный солдат Иван Коломоец. — И не только мы, но и большинство гражданских немцев. А как же, наконец весь этот кошмар кончится. Они его на себе под конец войны очень хорошо ощущали».
«Я был предубежден против Александра Сергеевича. Рассказы об известной дуэли, в которой он был секундантом, мне переданы были его противниками в черном виде. Он уже несколько месяцев был в Петербурге, а я не думал с ним сойтись, хотя имел к тому немало предлогов и много случаев. Уважая Грибоедова как автора, я еще не уважал его как человека. «Это необыкновенное существо, это гений!» – говорили мне некоторые из его приятелей. Я не верил…».
В книгу вошли жизнеописание и история обретения мощей святого, молитвы преподобному Сергию Радонежскому и рассказ о Троице-Сергиевой лавре.
Книга о выдающемся датском писателе Хансе Кристиане Андерсене подготовлена издательством в связи с юбилеем — 175-летием со дня рождения Андерсена, исполняющимся в 1980 году. Сочетая точность изложения и живость прозаического произведения, книга Бо Грёнбека подробно знакомит читателя с жизнью писателя, огромным кругом его друзей и почитателей, с его творческим процессом, реакцией критики на его романы, драматургию, повести и сказки, иными словами — со всем тем, что составляло его жизнь, что сделало его одной из выдающихся личностей Европы.
Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.
Гэта кніга складаецца з артыкулаў "нефармальнага" кшталту, якія друкаваліся ў розных сродках масавай інфармацыі. У розны час гэтыя людзі працавалі ў нашай краіне ў якасці замежных дыпламатаў. Лёсы іх склаліся па-рознаму. Нехта працуе ў іншых дзяржавах. Нехта ўжо выйшаў на пенсію. Нехта вярнуўся ў Беларусь у новай якасці. Аднак усіх яднае адно — гэта сапраўдныя сябры Беларусі. На момант размовы з імі не ўсе ведалі беларускую мову дасканала і саромеліся на ёй размаўляць, таму пераважная большасць артыкулаў напісана на рускай мове, аднак тэндэнцыя вывучаць мову той краіны, у якой яны працуюць, не толькі дамінавала, але і стала абавязковым складнікам прафесійнага жыцця замежных дыпламатаў.
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.