Война: ускоренная жизнь - [33]

Тогда один из солдат так двинул по зубам моей старухе, что в кровь разбил ей лицо. А его приятели вытащили свинью из сарая и пристрелили. Потом повесили ее на крючок в дверях и начали свежевать. И подумать только, господин солдат: у нее в утробе было девять поросят. Они еще жили. Эти грабители сняли мертвое животное с крючка и бросили в помойную яму. Потом вернулись в сарай, вытащили вторую свинью, последнюю, застрелили ее и погрузили на телегу. Я им показал бумагу, что я фольксдойче. А они сказали: «Фольксдойче ничуть не лучше поляков». Они унесли оба горшка с салом, мед, бочонок растительного масла, отобрали последние куски шпига и яички. Яйца они поделили между собой. Только один из них вернулся и принес свою долю обратно. Он не захотел их взять».

И масштаб «сельхоззаготовок» вермахта, и количество их жертв стали неизмеримо большими после вторжения германской армии в СССР, когда с работой немецкого «потребкооператива» вплотную познакомились жители России, Украины и Белоруссии. Поначалу ситуация порой принимала гротесковый характер, когда оккупанты одной рукой давали, а другой отбирали.

Вступившие на территорию нашей страны солдаты и офицеры передовых частей вермахта, случалась, не чурались идей гуманизма и кормили оставшееся без продовольственного снабжения местное население из своих походных кухонь, раздавали ему хлеб из военных пекарен.

«Можно увидеть выстроившихся в очередь к нашей пекарне за хлебом местных жителей под руководством улыбающегося солдата», — записывает в своем дневнике 20 июля 1941 года погибший на Восточном фронте два года спустя Гельмут Пабст. Однако уже 10 октября 41-го в приказе командующего 6-й немецкой армии генерал-фельдмаршала фон Рейхенау («Поведение войск на Востоке») появляются такие строки:

«Снабжение питанием местных жителей и военнопленных, не находящихся на службе в германской армии, из воинских кухонь и раздача папирос и хлеба является ненужной гуманностью. Все, в чем отечество отказывает себе и руководство с большими трудностями посылает на фронт, солдат не должен раздавать врагу, даже и в том случае, если это является трофеями. Они являются необходимой частью нашего снабжения».

Кроме больших запасов военного снаряжения к июлю 1941 года немецкой армии действительно удалось захватить на оккупированных территориях нашей страны и запасы продовольствия. На седьмой день войны, 28 июня 41-го, начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Франц Гальдер делает в своем «Военном дневнике» такую запись:

«В Таурогген (Таураге) обнаружены исключительно большие запасы продовольствия (экспортная организация), например: 40 000 тонн сала лярд, 20 000 тонн сала шпиг, очень большие запасы мяса и жести для консервов. Живые свиньи. Эти запасы передаются в ведение статс-секретаря Баке (министерства продовольственного снабжения. — Авт.).

В Каунасе в наши руки попали в полной сохранности большие продовольственные склады и частные перерабатывающие предприятия пищевой промышленности. Они находились под охраной литовских отрядов самообороны».

Однако 2 августа 1941 года на совещании у Гальдера в докладе генерал-интенданта Клеберга звучит следующее:

«Войска, действующие на Востоке, выступили, имея 20-дневный запас продовольствия. Никакой хорошей русской продовольственной базы нам захватить не удалось. Русские войска снабжаются за счет местных ресурсов и только в небольшой части — за счет военных складов. Последние разрушены. Организация новой продовольственной базы наряду с необходимостью осуществлять текущее снабжение является делом трудным и сверх того — продолжительным.

Финляндия: Снабжение финских войск также осуществляется немецким командованием. Мы помогаем финской армии. Кроме того, помощь в снабжении финской армии оказывают Швеция и Дания.

Румыния: На складах имеется запас продовольствия для собственно немецких войск на 1,5 месяца. В Румынии накоплены запасы овощей для наших войск, которых хватит на год.

Генерал-губернаторство (Польша): Положение с продовольствием очень тяжелое. Мы почти ничего не можем изъять для нужд армии. Положение гражданского населения тоже весьма тяжелое. Цены на продовольственные товары неслыханно высокие.

Сербия и Греция: Положение с продовольствием в Сербии хорошее, в Хорватии — очень хорошее. Почти все необходимое для наших войск продовольствие мы можем брать из местных ресурсов. Положение со снабжением продовольствием гражданского населения Греции — трудное. Плохая организация. Закупки осуществляются итальянцами.

Франция: Выполнит все поставки для немецкой армии, обещанные нам весной».

Но хоть Франция все поставки выполнит, а в Хорватии с продовольствием положение вообще «очень хорошее», русскую «продовольственную программу» надо решать. А поскольку это дело «трудное» и «сверх того — продолжительное», солдаты и офицеры вермахта вопрос с продовольствием зачастую разрешали самостоятельно, взяв его в свои крепкие руки. Не зря же один из нацистских поэтов (сборник стихов которых писатель-фронтовик Владимир Богомолов обнаружил на книжной полке в разбитой берлинской квартире в мае 45-го. — Авт.) писал перед началом вторжения в стихотворении «Nach Osten!» — «На Восток!»: