Война среди осени - [33]
Детская утопала в медовом свете свечей. Киян сидела на краю постели, стоявшей на возвышении, и нежно успокаивала сына. Кровать окружали причудливые железные статуи сказочных зверей, которые целый день простояли в жерлах очагов. Проходя мимо, Ота почувствовал их жар. Помощник лекаря, серьезный молодой мужчина, изобразил позу почтения и тихо вышел, оставив родителей наедине с сыном.
Ота подошел к постели. Данат открыл сонные глаза и подвинулся к нему поближе. Губы отца тронула улыбка.
— Я опять заболел, папа-кя.
Голос был хриплый, тихий — знакомый признак тяжелого дня.
— Не разговаривай, малыш, — сказала Киян, погладив Даната по лбу. — А то снова начнется.
— Да, мне передали, — ответил сыну Ота и сел с другой стороны кровати, напротив жены. — Но ведь ты уже болел раньше и поправился. И сейчас поправишься. Мальчикам полезно немного болеть, пока они маленькие. В детстве они переносят самые тяжелые недуги, а потом становятся сильными взрослыми мужчинами.
— Расскажи мне сказку, — попросил Данат.
Ота набрал в грудь воздуха и замялся: на ум ничего не приходило. Он постарался вспомнить себя — в этой комнате или в другой, похожей. Ведь он спал в такой же, когда был ровесником Даната. Кто-то ухаживал за ним, когда он болел, рассказывал истории, чтобы отвлечь его. Но когда родители отослали его с глаз долой в школу поэтов, все это потонуло в размытых пятнах на границе воспоминаний и снов.
— Папа-кя устал, маленький, — сказала Киян. — Давай мама тебе расскажет про…
— Нет! — заплакал Данат; все лицо у него сморщилось, губы он плотно сжал, а брови насупил. — Хочу, чтобы папа-кя…
— Хорошо, хорошо, — согласился Ота. — Я не так сильно устал, чтобы не рассказать сказку своему мальчику.
Киян улыбнулась виновато, будто хотела сказать, что честно попыталась его спасти.
— Давным-давно, когда еще не основали Империю, а земля была совсем юной, — начал Ота, — жил да был… жил да был козлик.
Козлик, чье имя, по странному совпадению, тоже оказалось Данат, отправился повидать свет. На пути он встречал множество волшебных зверей, с которыми затевал долгие, пространные и совершенно бесцельные беседы. Болтливый козлик все говорил и говорил, пока Ота не заметил, что глаза сына закрылись, а дыхание стало глубоким и ровным. Киян встала и тихонько задула все свечи, кроме ночной. По комнате поплыл запах обгоревших фитилей. Ота выпустил руку сына и осторожно задернул сетчатый полог. В полумраке веки Даната казались темнее, как будто их накрасили сурьмой. Кожа у него была нежная, смуглая. Киян тронула Оту за плечо и кивнула на дверь. Они взяли друг друга за руки и вышли в коридор.
Помощник лекаря сидел на низкой табуретке с чашкой риса и рыбы.
— Я буду здесь всю ночь, высочайший, — сказал он. Мой учитель считает, что мальчик спокойно проспит до самого утра, но я все равно останусь на всякий случай.
Ота изобразил позу благодарности. Хаю не подобало благодарить слугу, даже такого образованного, как этот. Ученик лекаря низко поклонился в ответ. Их собственные покои находились рядом. Оставалось только пройти в другой конец коридора, подняться по лестнице, отделанной мрамором и серебром, и миновать строй собственных слуг. На ужин подали перепелов, запеченных в свином жире и меду, белый хлеб и масло со специями, форель, яблоки в сахарной глазури. Этого было слишком много даже для двоих.
— Дело не в груди, — сказала Киян, снимая нежное рыбье мясо с тонких, прозрачных косточек. — Цвет лица у него здоровый, губы не синеют. Лекарь не слышал в его дыхании хрипа. Легкие у него сильные, он не хуже меня надувает свиной пузырь.
— А что толку? — разозлился Ота. — Он все равно едва по комнате пробежит — кашляет до головной боли.
— Это еще не самое страшное. Ведь лекари даже не знают, что с ним. Поят снотворными настоями в надежде, что молодое тело само справится с недугом.
— Слишком долго поят. Он почти целый год болеет.
— Знаю, — сказала Киян, таким усталым голосом, что раздражение Оты мигом угасло. — Я хорошо все это знаю.
— Прости, Киян-кя. Мне…
Он покачал головой.
— Тяжело. Потому что ничем не можешь помочь, — ласково закончила она.
Ота кивнул. Киян вздохнула, разделяя с ним боль, потом вдруг спросила:
— А почему козлик?
— Первое, что в голову пришло.
После ужина слуги омыли им руки в серебряных чашах, затем Ота вытерпел очередное переодевание. Киян поцеловала его и ушла в свои покои. Объяснив многочисленной свите, что хочет побыть один, Ота покинул дворец и направился на запад, к библиотеке. Солнце давно ушло за вершины западных гор, но небо еще светилось ярко-серым. Розовое золото красило исподы облаков. Близилось лето с его долгими солнечными днями и мимолетными ночами. И все-таки оно еще не наступило, так что смеркалось рано, и в домах уже зажгли светильники. На востоке вставала темнота, по небу рассыпались звезды. В библиотеке было темно, но в окнах Маати подрагивало пламя свечей. Ота свернул к его крыльцу.
До него долетели веселые голоса. Мужской и женский. Он так хорошо их помнил. Лиат и Маати сидели в креслах, близко придвинувшись друг к другу. В теплом свете щеки Маати казались румяными. Прическа Лиат растрепалась, локоны падали ей на лоб, скользили вниз по изгибу шеи. В комнате пахло пряным вином. Эя спала на кушетке, заслонив глаза длинной, тонкой рукой. Увидев Оту, Лиат широко раскрыла глаза. Маати обернулся.
Лето — пора войны для Вольных Городов.Капитан Маркус Вестер стремится выбраться из Ванаи до того, как начнутся сражения. Его лучшие дни давно позади, и работа простым охранником каравана выглядит предпочтительней службы в войске какого-то местного князька. Даже на маленькой войне можно расстаться с жизнью. Но капитану нужны люди, которыми он будет руководить, а солдаты Вестера были арестованы и зачислены в ряды армии правителя Ванаи.Перед Ситрин Бел Саркур стоит задача — вывести из зоны военных действий «сокровища нации».
«Полоска земли вдоль реки Таунис, в черте огромного города Неврипал, называлась Независимый Северный Берег и в состав города не входила. Образовавшись как политическое недоразумение, когда столетия назад волшебники Ханской Империи взмолились о мире после Войны Десяти Императоров, земли вдоль спокойной темной реки были отданы Совету Нестрипона, но для зимнего дворца Ханской Империи и земель вокруг него, так любимых Императрицей, сделали исключение. В качестве сентиментального жеста доброй воли, которые часто следуют за войнами между монархами из одного семейства, земли формально оставили в собственности Ханской Империи, пусть там и не было ни граждан, ни органов власти.
Странный, экзотический мир…Здесь на руинах древней империи образовались города Хайема, коими управляют могущественные властители — хаи, и коим вечно угрожает воинственный сосед — царство Гальт.Здесь поэзия имеет магическую силу, ибо только поэты в силах призывать и подчинять своей власти таинственных духов — андатов, способных помочь людям и в мирные дни, и в грозную годину войны.Но Ота, знатный юноша из города Сарайкет, не хочет ни власти над андатами, ни жребия поэта, ни могущества политика. Он мечтает о свободе и преуспевании, которыми в этом мире могут обладать лишь купцы и мореплаватели…Впрочем, судьба не спрашивает, хочет ли избранный ею соответствовать своему предначертанию.И вскоре Ота и его лучшие друзья — поэты Маати и Семай — оказываются замешаны в смертельно опасный заговор, цель которого — уничтожить законного властителя Сарайкета и посадить на его место умную, сильную и хищную женщину, готовую на все ради вожделенной цели…
Странный, экзотический мир…Здесь на руинах древней империи образовались города Хайема, коими управляют могущественные властители — хаи, и коим вечно угрожает воинственный сосед — царство Гальт.Здесь поэзия имеет магическую силу, ибо только поэты в силах призывать и подчинять своей власти таинственных духов — андатов, способных помочь людям и в мирные дни, и в грозную годину войны.Но одному из андатов — Безымянному — не по вкусу состоять на службе у Хешая, славного поэта города Сарайкет. Он желает свободы и власти — а потому затевает рискованную и опасную игру, цель которой — погубить поэта и способствовать Гальту в завоевании Сарайкета.Своим орудием Безымянный выбирает Отз, знатного юношу, сбежавшего из школы поэтов и состоящего в обучении у купца, его друга детства — любимого ученика Хешая Маати и его возлюбленную Лиат…
Как и многие до них, Кара и её семья решились пойти через врата, потому что учёных и исследователей влечёт возможность придать форму новой жизни, раскрыть бесконечные возможности неизведанных чужих миров, оказавшихся вдруг в пределах досягаемости. Но вскоре за ними последовали солдаты, и среди этого нового порядка Кара совершает открытие, которое изменит всё. Strange Dogs Повесть, 2017 год.
Сильные одарённые не живут как им хочется — они служат государству. Свои кланы охраняют Империю от чужих кланов, а одиночки работают в МВД, ФСБ, или той же Прокуратуре. И Квартальный Поручик один из таких одиночек.
Одержимые местью, люди заходят в самые опасные места, вот и маленькую ведьму Агнешку завели поиски оружия против богини в проклятый лес, где обитают древние владыки, преданные забвению. История Поганой Пущи неразрывно связана с судьбой одной ворожеи, дочери названной самого Лешего, стражницы Беса. Продолжит ли стезю ворожеи Агнешка, или ей уготовлена другая участь — решать отнюдь не ведьме.
Худой, невзрачный отец и маленькая дочь. Их связывали не только узы родства, но и общая тайна…
После битвы с Мордэкая с Сияющим Богом Сэлиором прошло семь лет, и за это время его контроль над своими способностями безмерно возрос. Он наконец нашёл применение «Бог-Камню», но боги хотят отомстить, и желают уничтожить всё, что он создал. Тайны прошлого грозят будущему его королевства, его семьи, и, возможно, даже самого человечества, если только Мордэкай не сможет выяснить, что означает «Рок Иллэниэла». Насколько далеко зайдёт отчаявшийся волшебник, чтобы спасти своих детей… или его усилия лишь обрекут их всех?16+.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Пролилась кровь эльфов и настал Час Презрения. Время, когда предателем может оказаться любой и когда никому нельзя верить. Войны, заговоры, мятежи, интриги. Все против всех и каждый за себя. Но по-прежнему таинственно сплетены судьбы ведьмака Геральта, чародейки Йеннифэр и Дочери Старшей Крови, княжны Цириллы…
Цири, дитя Предназначения, заплутала между мирами. Погоня следует за ней по пятам, и снова, снова — не то место, не то время. Кто в силах спасти ее? Кто способен помочь? Лишь Геральт, ведьмак, мастер меча и магии. Тот, кому не страшны ни кровопролитные сражения, ни полночные засады, ни вражьи чары, ни жестокая сила оружия. Тот, который — один против всех. Тот, которого ведет, направляя, таинственная воля судьбы…
«Кровь эльфов» — конечно же, роман о ведьмаке Геральте. Равно как и роман о княжне из Цинтры, воспитанной ведьмаками и ставшей ведьмачкой. Это книга о Каэр Морхене — цитадели ведьмаков. Их доме. Это произведение о жизни и смерти, любви и разлуке. О верности долгу и о Предназначении… О великой войне и ее последствиях. О мире, в котором все меньше места остается для магии и все больше — для материализма… И связующим звеном не только всего романа, но цикла в целом была и есть Цири — Дитя Старшей Крови…Маленькая принцесса Цири из Цинтры — девочка, чья судьба неразрывно связана с простым ведьмаком — представителем исчезающей профессии, является, как гласят пророчества, носительницей «старшей» — эльфийской — крови.
Мастер меча, ведьмак Геральт, могущественная чародейка Йеннифэр и Дитя Предназначения Цири продолжают свой путь — сквозь кровопролитные сражения и колдовские поединки, предательские засады и вражеские чары. Весь мир против них, но их ведет и направляет таинственная судьба. Дитя Предназначения любой ценой должна войти в Башню Ласточки.