Война солдата-зенитчика - [22]

Разумеется, мы много боролись друг с другом в основном в соответствии со своими весовыми категориями. Все любили смотреть, как забавно боремся я и Виталий Лукоянов, имевшие «вес мухи» и поэтому чрезвычайно быстро двигавшиеся, как маленькие обезьяны, с самыми различными поворотами и сменами положений. А у борцов с большим весом этого почти не происходило – они двигались очень медленно и неинтересно.

Нас учили: когда противник лежит на тебе и уже совсем нет возможности выбраться из-под него, следует как можно скорее двигаться вместе с противником же к краю ковра и выйти за него, чтобы судья прекратил на время борьбу и ввел обоих противников снова к центру ковра.

В начале декабря 1940 года наша институтская команда борцов дзюдо впервые приняла участие в московском общегородском юношеском соревновании по данному виду спорта. Накануне тренер Коля посоветовал нам всем сходить вечером перед днем соревнований в баню и там сильно попариться, чтобы максимально уменьшить свой вес, что мы и сделали. Утром следующего дня, в воскресенье нас привезли на стадион Юных пионеров у метро «Динамо», где зарегистрировали и сразу же взвесили. После этого мы отправились в ресторан, где бесплатно хорошо и много поели высококалорийной и жирной пищи, чтобы теперь, наоборот… увеличить свой вес больше зафиксированного и этим в какой-то мере затруднить действия противника.

На соревнованиях, в которых каждый из нас имел по два противника, я обе схватки легко выиграл, причем первую – досрочно. Хорошо поборолись и мои товарищи по команде. В результате мне присвоили квалификацию борца третьего разряда.

Далее аналогичные соревнования были в феврале, апреле и начале июня 1941 года. Кроме того, мы участвовали еще в мелких (типа межвузовских и районных) соревнованиях. По результатам всех соревнований, в которых у меня не было проигрышей, к июню я стал уже борцом первого разряда.

Однако в последнем общегородском юношеском соревновании, которое проходило в начале июня 1941 года на территории ЦПКиО им. Горького и перед которым я специально обрил наголо голову (сделал себе прическу «под Котовского»), чтобы даже этим облегчить достижение победы, со мной случился конфуз. Дело в том, что тогда в противники мне попался коварный татарский юноша, который во время борьбы незаметно (а может быть, и заметно) для судей сильно и больно ударил меня ногой по яйцам. Я разозлился, не сдержался – громко выругался матерно по-татарски и этим, наверное, на миг ошеломил противника, благодаря чему смог почти неосознанно резко схватить внизу руками обе его ноги и, дернув их на себя, бросить его на обе лопатки. Схватка этим закончилась, я обрадовался, думая, что победил, но судья, подняв руку противника, объявил победителем его, а про меня заявил, что я… дисквалифицирован за грубость. На этом мое увлечение борьбой навсегда закончилось…

…В начале третьей декады октября 1940 года меня, Ивана Митрофанова и некоторых других студентов вызвали в институтский комитет комсомола. Здесь нам сказали, что мы, как активные комсомольцы и спортсмены, должны будем принять участие в военном параде на Красной площади 7 ноября в качестве гражданских лиц, входящих в батальон, носящий название «Вооруженный пролетариат».

Такой батальон, состоявший из мужчин, одетых только в гражданскую одежду и несших на ремне через правое плечо винтовки со штыком, до 1941 года демонстрировали на всех военных парадах на Красной площади. Он замыкал собой батальоны из военнослужащих, шедших впереди. Участие в военном параде батальона «Вооруженный пролетариат» должно было по идее показать «мировому капиталу», что «все советские люди, в том числе и сугубо гражданские, в любое время готовы встать с оружием в руках на защиту своего социалистического отечества». (Однако очень часто в качестве правофланговых в таком батальоне находились переодетые в гражданскую одежду опытные военнослужащие.)

Все студенты, включая меня, предложенные для участия на военном параде, с удовольствием на это согласились. Скоро всех лиц с предприятий и организаций из разных районов Москвы, направленных на это мероприятие, собрали на территории ЦПКиО им. Горького и распределили по ротам, взводам и отделениям, а также шеренгам, учтя рост каждого. Затем там же пошли почти ежевечерние тренировки. Нас учили хорошо маршировать, строго поддерживать строй, шагать красиво и соблюдать абсолютно прямой шеренгу из 12 человек, повернув голову направо и направив взор на грудь четвертого товарища от себя, а также на крайнего правофлангового, державшего свою голову только прямо. Часто во время тренировок шел мелкий дождь. Но на это не обращали внимания, из-за чего сильно промокшая верхняя одежда не успевала за ночь полностью высохнуть.

После отработки шага провели тренировки с ношением винтовок со штыком, которые привозили на грузовиках со склада, устроенного в подвальном этаже одного из многоэтажных красных кирпичных домов на Хавской улице, недалеко от известной Шуховской радио– и телебашни. Дом этот находился в глубине двора, образованного другими такими же домами. (Я однажды был послан туда для погрузки винтовок на грузовую автомашину.) Винтовки были трехлинейные конструкции С. И. Мосина, старые – времен чуть ли не 1891 года. Они практически были непригодны для применения в бою.