Война с лилипутами - [29]

Адмирал перескочил из танковой башни на голову котенка. Он встал, уперев в шерсть свою саблю и подняв кулак свободной руки к небу.

— Как ты велик, почти достал до звезд! — декламировала Боевая Подруга. — Твой меч звенит, как колокол Вселенной…

— Какой этот адмирал маленький, ничтожненький, — сказала Алиса.

— Маленькие тоже бывают опасными, — возразил Аркаша.

Они побежали в заросли.

Никто не заметил их бегства. Но как только Алиса и Аркаша оказались в тени травяных стволов, они услышали, что за ними кто-то бежит.

— Скорее! — велел Аркаша. Но Алиса и без него знала, что надо спешить.

Шаги сзади не отставали. Кто-то настигал их.

— Стойте! — послышался голос. — Это я, Заури, не бросайте меня!

Черноволосая девушка-рабыня, которую Алиса заметила раньше, догнала их.

— Я не хочу больше оставаться у этих бандитов и убийц, — сказала она. — Мне страшно. Возьмите меня с собой.

— Бежим вместе, — предложил Аркаша. — Только не отставай.

Алиса протянула руку девушке, и они вместе стали пробираться сквозь заросли.

Глава 12 Гераскин вступает в бой

Пашка Гераскин вернулся на дачу раньше, чем рассчитывал.

Он бы еще посидел в библиотеке, если бы не увидел, случайно выглянув в окно, симферопольскую бабушку Лукрецию, которая мирно загребала пыль шлепанцами с загнутыми носками, неся в руке вчерашнюю корзиночку.

«Опять… — в ужасе подумал Пашка. — Опять пирожки, опять это странное стремление совать нос не в свои дела!»

Конечно, эгоист на Пашкином месте спрятался бы в библиотеке и переждал визит симферопольской бабушки, оставив ей на растерзание Алису.

Но Пашка был настоящим другом. Он увидел, что бабушка не спешила к стоянке флаеров, а направилась в кондитерскую — не иначе как купит сейчас там пирог и выдаст его за свой… Бывают же такие тщеславные бабушки! И все ради того, чтоб Пашка с Алисой ее похвалили.

Он проскользнул за спиной бабушки, добежал до стоянки флаеров, схватил первый попавшийся и рванул к даче. Надо было предупредить Алису — они еще успеют скрыться в лесу и переждать там визит старой дамы.

Отправив флаер на автоматике обратно на стоянку, Пашка вбежал на веранду и крикнул:

— Алиса! Ты где?

Никто не откликнулся.

— Алиса! — крикнул Пашка, обернувшись к саду.

Нет ответа.

Пашка вбежал в комнату. И тут увидел видеозаписку Алисы.

Просмотрев ее, он сразу позабыл о бабушке Лукреции и побежал по тропинке к коробке из-под ботинок, в надежде увидеть там если не друзей, то хоть какой-нибудь знак, оставленный Алисой.

Понятно, что в коробке было пусто, зато стрелу, указывающую на кустарник, Пашка сразу увидел.

Он медленно пошел в ту сторону, после каждого шага раздвигая траву и кусты и стараясь что-нибудь увидеть. Но ничего не увидел, а только спугнул котенка Мордашкина, который охотился в тех местах на кузнечиков.

Тогда Пашка пришел к такому же выводу, как в свое время Алиса. Уж очень велика разница в размерах между ним и Аркашей. Что может понять великан, для которого лес — трава по щиколотку, в жизни кузнечиков, обитающих в том лесу?

Конечно, читателю, который знает, что случилось с Аркашей и Алисой, легко осуждать Пашку или говорить, что он поступил неосмотрительно. Но Пашка очень волновался, даже больше волновался за Алису, чем за Сапожкова, — все-таки миниатюрная девочка, ростом в три сантиметра, одна в диком, кишащем гигантскими тварями лесу!

Так что Пашка, недолго думая, кинулся к полосатой кабине, влез в нее и впустил уменьшающий газ.

Если Алиса хоть и в спешке, но вооружилась, приготовилась к путешествию, то Пашка об этом не думал.

И только когда он уже уменьшался, он понял, что натворил. Он чуть не задохнулся под громадной грудой собственной одежды, которая заполнила внутренность кабины.

Но Пашка не стал возвращаться в исходное состояние, чтобы исправить свои ошибки, а, спустившись на землю, понесся к коробке из-под ботинок.

Разумеется, ему тут же изрезало ноги камнями, и этими же камнями он отбивался от комара, который, как вампир в страшном сне, пикировал на него, стремясь вонзить в Пашку жало, способное достать до сердца.

Через несколько минут Пашка уже был возле коробки из-под ботинок, и там ему пришлось замереть, потому что он опять увидел Мордашкина, который резвился на берегу прудика и готов был поиграть и с лилипутом.

Наконец Мордашкин побежал дальше, и Пашка еще не знал, что тот бежит навстречу собственной смерти. Гераскин подождал, пока котенок скрылся с глаз, и потом пошел следом. Он слышал издали странный шум, будто кричали сотни людей, но решил, что это шумит ветер. Раза два ему пришлось остановиться — так было больно ступням. Он постарался примотать к ногам кусочки листьев — но волокна сразу порвались.

Пашка вышел к прогалине, у которой скрывался космический корабль пришельцев, слишком поздно. Мордашкин был уже мертв, и, облепив его, солдаты пытались снять с него шкуру, чтобы сделать дома, на родной планете, чучело супертигра. Того самого, которого собственноручно, в бою один на один, убил саблей господин адмирал.

Пашка остановился на краю зарослей, пораженный увиденным. Он готов был увидеть логово хищника, муравейник… любую опасность — только не маленький космический корабль, на котором прилетели существа такого же, как он, спичечного размера. Это было слишком невероятно! Так не бывает!