Война с демонами. Мертвые демоны (сборник) - [24]

– И он отправляет одинокого путника по дороге, где кишат разбойники, готовые на что угодно ради воза шашек, – покачал головой Керк. – Чтобы он разлетелся в клочья или его ограбили и бросили подземникам. Не знаю даже, что хуже.

– Чепуха, – бросил Малькум. – Сандар постоянно возит петарды. Никто не узнает, какой у вас груз, кроме нас троих и Брайна. Поедете без охраны, и никто не подумает, что вы везете что-то ценное.

Кислая мина Керка не изменилась.

– Двенадцать сотен солнц, – сказал Малькум. – Керк, ты когда-нибудь видел зараз столько золота? Меня подмывает втиснуться в старые доспехи и сгонять самому.

– Ну и сгоняйте напоследок, а я с удовольствием посижу за вашим столом и подпишу бумаги, – подхватил Керк.

Малькум улыбнулся, но было видно, что его терпение истощается.

– Пятнадцать, и ни медяком больше. Я знаю, Керк, деньги тебе нужны. Тебя не обслужат в половине городских таверн, если не сунешь монету, а другая половина заберет ее и скажет, что ты задолжал сотню, и не откроет кран, пока не отдашь. Ты будешь дураком, если откажешься.

– Дураком, зато живым, – парировал Керк. – За доставку петард всегда хорошо платят, потому что перевозчик, бывает, разлетается на куски. Я слишком стар для такого демонова дерьма.

– Слишком стар – это верно, – согласился Малькум, и Керк удивленно вздрогнул. – Сколько походов засело в тебе навсегда, Керк? Я видел, как ты растираешь суставы в ненастье. Подумай крепко. Пятнадцать сотен солнц еще до того, как выйдешь из города. Держись подальше от шлюх и костей, которые опустошают кошель Сандара, и проживешь на это до скончания дней. Упьешься до беспамятства.

Керк заворчал, и Арлен решил, что цеховой мастер перегнул палку, но у Малькума был вид хищника, почуявшего кровь. Он достал из кармана ключ, отпер ящик стола и вынул кожаный кошель, в нем тяжело звякнуло.

– Пятнадцать сотен в банке, – сказал он, – плюс пятьдесят золотых, чтобы умаслить всякого кредитора, который отирается сегодня у твоего коня и хочет перехватить тебя перед выездом.

Керк застонал, но кошель взял.

Они впрягли лошадей в повозку Брайна, но сделали это в манере вестников – не расседлали и добавили хомут. Если к сумеркам полетит колесо, придется поторапливаться.

Повозка выглядела обычно, но тряску на ухабах и кочках сглаживала тайная стальная подвеска, благодаря которой ни пассажиры, ни груз не испытывали ни малейшего неудобства, а коварные шашки лежали себе спокойно. Арлен свесился на ходу, рассматривая устройство.

– Ты это кончай, – окрысился Керк. – Можно с тем же успехом трубить, что мы везем петарды.

– Виноват. – Арлен выпрямился. – Просто интересно.

– Вся знать разъезжает в таких каретах, – буркнул Керк. – На благородной какой-нибудь крале и платьишко не помнется – уразумел?

Арлен кивнул и расслабился, глубоко дыша горным воздухом и глядя на Милнскую равнину, раскинувшуюся далеко внизу. Даже одетому в тяжелые доспехи, ему стало легче, когда городские стены скрылись из виду. Однако Керк волновался все больше, подозрительно изучая каждого встречного и поглаживая лежащее под рукой копье.

– А что, в этих горах и правда водятся разбойники? – спросил Арлен.

Керк пожал плечами:

– На прииске, бывает, не хватает то одного, то другого. Народ приходит в отчаяние, а уж петарды нужны всем. Одна такая штуковина, провались она в Недра, экономит неделю труда и стоит больше, чем тамошние зарабатывают за год. Ежели кто прознает, какой у нас груз, то повязать на рожу тряпку соблазнится любой горняк.

– Хорошо, что никто не знает, – поддакнул Арлен, невольно потянувшись к копью.

Но вопреки их тревогам первый день прошел без событий. Арлен немного успокоился, когда они миновали основные дороги, которыми пользовались рудокопы, и углубились в менее оживленный край. На закате достигли общественного стойбища – круга булыжников, расписанных крупными метками, внутри коего хватало места для каравана. Они выпрягли и стреножили лошадей, затем проверили метки, счищая с камней сор и грязь и нанося, где нужно, свежую краску.

Покончив с метками, Арлен наполнил хворостом яму для костра. Извлек из поясного кошеля чиркальце, вынул спичку, чиркнул белой головкой по ногтю, и та со щелчком зажглась.

Спички стоили дорого, но в Милне водились и входили в обычное снаряжение вестников. Однако в Тиббетс-Бруке, где вырос Арлен, они были вожделенной редкостью и хранились на крайний случай. Разжигать трубку спичками позволял себе только Хряк, владевший лавкой – и половиной Брука. Арлен до сих пор трепетал, когда чиркал ими.

Вскоре он развел уютный костер и принялся жарить на сковородке сосиски и овощи, а Керк сидел, привалившись головой к седлу, и сосал из глиняного кувшина пойло, которое пахло скорее как обеззараживающее средство из арсенала травниц, чем как человеческое питье. Ко времени, когда они поели, пала полная тьма и началось восставание.

Из невидимых почвенных пор засочился зловонный туман, медленно принимавший корявые очертания демонов. В холодных горах не водилось огненных демонов, зато воздушных материализовалось множество, а также возникло несколько коренастых скальных – не больше крупного мужчины, но втрое тяжелее, сплошные жилы под толстой аспидной броней. Широкие рыла были оснащены сотнями зубов, которые теснились, как гвозди в коробке. Зарыскали в ночи и лесные демоны; они были выше скальных на десять футов, но более тощие, с похожей на кору броней и сучковатыми руками.