Война с Альянсом - [26]

– Как скажете, – улыбнулся Гондатти. – Тогда продолжу, но постараюсь кратко. Живущие там аборигены говорят на ужасной смеси из китайского, маньчжурского, татарского и русского языков. Если не знаешь какой-то один из них, то объясниться невозможно. Мне же хоть и с трудом, но удалось наладить общение. Старейшина-то и рассказал о древней легенде и даже подарил зашифрованную карту, где якобы спрятан клад.

– И вы поверили? – недоверчиво усмехнулся я. – Черт, не могу открыть! – ругнулся, не находя никаких выпуклостей или сдвижных элементов.

– Помочь? – поинтересовался ученый.

– Нет, – вновь принялся изучать я шкатулку.

Как говорится, меня заело и любопытство разобрало. Опять-таки решить эту задачку – дело чести! Ну, честь-то зря приплел, но из принципа – точно.

– Никаких ключей не предусмотрено, – опередил мой невысказанный вопрос Николай Львович и пояснил: – Сам хотел Цзурялу, так старейшину зовут, этот вопрос задать.

– Но вы-то открыли? – потер я щеку, не представляя, как старый мастер умудрился такой замок создать.

– С небольшой подсказкой, – ответил Гондатти.

Шкатулка увесистая, несмотря на размеры. Осторожно потряс ее – звуков никаких. Кроме загадочной резьбы – ничего, следовательно, что-то должно сдвигаться.

– Николай Львович, вы продолжайте, мне и в самом деле интересно ваше повествование, – попросил я, решив, что не остается ничего иного, кроме как перебрать различные варианты для сдвижения рисунка. Практически убежден, что мастер именно таким секретом наделил свое творение.

– Так и нечего рассказывать, – неожиданно ответил Гондатти. – Добрались мы до города, через месяц я смог карту расшифровать. Подумал-подумал, да и решил с вами переговорить. В общем-то мне нужна ваша поддержка, если прожект выгорит – потребуется охрана для транспортировки клада и, возможно, несколько грузовиков.

– Грузовые автомобили в тайге? – усмехнулся я. – Насколько понимаю, там нет дорог, одни направления, машины вряд ли пройдут.

– Не по тайге, а чтобы из Тобольска в Екатеринбург все найденное переправить. Жалованье солдатам и офицерам я готов оплатить, как и доставку. Рассчитываю, что от стоимости клада, если он отыщется, мне достанется не менее восьмидесяти процентов. Могу доказать, что ценности древние и не принадлежат славянским народам, так что Российская империя не может заявить на него права.

– А сколько планируете взять охраны? – поинтересовался я и надавил на один из участков шкатулки, который неожиданно легко поддался, и сухо щелкнул замок, а крышка от корпуса отскочила.

Содержание на миг меня ослепило – так красиво и очень дорого исполнена мастером шахматная черная королева; фигурка сантиметров десяти или чуть больше отлита из золота и украшена драгоценными камнями. За поясом кимоно (ну или какой-то другой традиционной одежды) ножны от меча, а сам меч она сжимает в правой руке, в левой держа веер. Каждая деталь выполнена изумительно тщательно, в рукояти меча – бриллиантик, в прическе королевы – спицы с россыпью камней. Стоит фигурка на основании, исписанном мелкими символами.

– К какой эпохе принадлежит эта дама, я, к своему стыду, определить не смог, – вздохнув, сказал Гондатти. – Меч Цзянь – прямой меч, в классическом варианте с длиной клинка около метра, но встречаются и более длинные экземпляры, он появился очень давно. Но самое интересное, – Николай Львович покачал головой, – письмена на основании. Такого языка не существует… ну, в литературе он не встречается и, скорее всего, относится к забытым или мертвым. Расшифровать надпись не представляется возможным.

– Черт возьми, сколько же такая фигурка может стоить? – осматривая это ювелирное изделие, задался я вопросом.

– Ваше превосходительство, – вкрадчиво начал Гондатти, – вы представляете, что за сокровища могут там скрываться, если эту фигуру в числе прочих использовали просто для игры?..

Молчу, осматриваю шахматную королеву и начинаю находить не замеченные на первый взгляд микроскопические дефекты. Ею действительно играли именно в шахматы.

– Так, может, старейшина, который вам ее подарил, и оставил эти отметины. Или предок его, владеющий драгоценностью. Сами же говорите, что она переходила по наследству, – предположил я.

– Тогда мелких дефектов было бы значительно больше! – не согласился со мной ученый.

– Николай Львович, но, черт возьми, как так получилось, что столь дорогую и семейную реликвию этот, как там его… – Я попытался вспомнить имя старейшины, которого спас от смерти ученый.

– Цзурял, – подсказал Гондатти.

– Да-да, как же этот Цзурял решился на такой поступок и отдал вам реликвию? – спросил я.

– Это очень сложный вопрос. Старик что-то лепетал насчет того, что время настало: то ли звезды так сложились, то ли еще что-то, но их миссия завершена. Да и, честно говоря, он прав, поселение вымирает. Детей почти нет, большинство домов разрушено, хотя народу там еще немало.

– И сколько же их там? – поинтересовался я.

– Около полутысячи, так мы прикинули с товарищами, но это включая стариков, которых намного больше молодежи, – ответил мой собеседник, а потом отвел взгляд в сторону и продолжил: – Старейшина собирается выводить своих людей в город, просил помочь с документами, хотя бы молодым. Со своей стороны тоже пообещал помощь, но предупредил, что его людям, которые не знают русского языка, не умеют ни писать, ни читать, придется тяжело.