Война ротмистра Тоота - [12]

— Говори, — хмуро глядя на подчинённого, процедил Тоот.

— Ваш брат послал меня с заданием организовать транспортную контору в Белле.

— Транспортную контору? Зачем?

— Не могу знать, энц ротмистр. Не помню, да и вряд ли ваш брат говорил мне об этом.

Тоот заскрипел зубами.

— Хорошо, что было дальше?

— Я натурализовался, устроился в одну компанию, которая возила рыбу из Беллы в Харрак, а обратно — всякие консервы. Во время одного из первых же рейсов такая вот незадача: огибаем мы горку, спускаемся к береговому шоссе — и тут на тебе! Всплывает прямо перед нами белая субмарина и ка-ак жахнет по нам! Снаряд почти у колеса взорвался, грузовик — в кювет, меня в окно выбросило, а товарища моего — в клочья. Когда нас обнаружили — ни субмарины, ни консервов, что мы везли.

— Похоже на засаду, — нахмурился Тоот. — Наверняка кто-то сообщил, что и когда вы повезёте.

— По всему видать, засада. Да только мне-то уже что, — он постучал по лбу, — контузия, и вот ещё следок на память. — Он коснулся пальцем ожога.

— Ладно, проверю. Что ещё ты помнишь?

— Обрывки всякие, почти ничего. Бункер. В нем какие-то люди и ваш брат, он отдаёт мне команду.

— Какой бункер? Какая команда?

— Не помню, господин ротмистр. Одно только скажу: ещё до войны под старой крепостью Торнаты делали новую, подземную цитадель. Аж до самого Харрака. Такие бункеры там строили — никакой бомбой не развалишь.

— Я был в Торнате после взрыва. Там не осталось ничего.

— От верхней крепости. От неё ничего остаться не должно было.

— Это я помню. Когда в крепость уже ворвались хонтийцы и начали поливать из огнемётов последний очаг нашей обороны, полковник Тоот распорядился взорвать фугасы. Батальона три вражеских полегло, не меньше.

Ротмистр закрыл глаза. Дурнота всё не уходила, но теперь к ней примешивалось воспоминание — картинка, выдернутая услужливой памятью: груды железа, ошмётки человеческих тел, какое-то брошенное исковерканное оружие.

— Этот вход намертво законопатили, — продолжал вахмистр. — Но были и другие.

— Где? Вспоминай! Где?

— Мне-то почём знать? Наверх всегда ночью выходили, а оттуда сразу на машины грузились. И обратно так же, ещё до рассвета. Поди, разбери, где находишься.

— Что делали?

— Не помню.

— Проклятье! Что ещё ты помнишь?

— Да почитай, ничего пока не вспомнил. Одно только сказать могу: возможно, где-то у Харрака выход имеется, не зря же вашего брата интересовал маршрут от Беллы…

— Домой, — себе под нос сказал Тоот.

Он хотел ещё что-то добавить, но не успел. Бронеход тряхнуло, заблокированные экстренным тормозом колодки надсадно взвизгнули, и возле экрана обзора загорелись кнопки «задний ход», «реверс», «постановка дымовой завесы», «пулемётный огонь».

— Энц ротмистр, — Вал Грас, выпучив глаза, указывал на экран. — Вы только гляньте, какая зверюга на обочине притаилась!

— Это Дрым, — улыбнулся ротмистр, — он поедет с нами.

— На упыря похож, — неуверенно сказал Грас. — Говорят, у них такие вот головы большие. И клыки, как черенок от ложки.

— Упырь и есть, — заверил Тоот. — Мой личный.

— Ого!

Бронеход медленно тронулся вперёд и остановился возле сидящего у обочины зверя.

— Он поедет с нами, — распорядился Тоот.

— В столицу?

— Да хоть в Островную Империю! И ты о нём будешь молчать, иначе — сам понимаешь.

— Как не понять? — Вахмистр с опасением поглядел на мощную тушу упыря. — Не укусит?

— Без команды — нет. Но пробовать не стоит. Открой десантное отделение.

— Сию минуту! — Грас соскочил на землю. — А если его кто в столице увидит?

— Если он не захочет, чтобы его увидели, его и не увидят. Уж можешь поверить. В шаге от тебя лежать будет — мимо пройдёшь, не заметишь.

— Давай, влезай! — скомандовал ротмистр.

Упырь нехотя подошёл к бронированной коробке, чихнул, изобразил на морде глубочайшее презрение и неспешно полез в довольно тесное пространство между шестью сиденьями для бойцов разведывательного звена. Тоот почувствовал, что появление друга резко подняло ему настроение. Он потрепал упыря по спине и улыбнулся, осознавая, что дурнота ушла сама собой.

— Энц ротмистр, позвольте вопрос.

— Задавай.

— А Дрым не в честь ли бригадира Дрыма?

— Именно в честь него, — рассмеялся легионер. — Вы что же, его знали?

— Доводилось, — кивнул Грас. — Вот только ничего о нём больше вспомнить не могу.

Форт столичной бригады, так называемой Стальной когорты боевого Легиона, располагался на окраине города, контролируя излучину реки. Тоот помнил её чистой, голубой, с прогулочными аллеями вдоль берега. Теперь на месте прозрачной некогда воды плескалась мутная зеленовато-бурая жижа, а плиты набережной, расколотые, кое-где стоящие почти ребром, давным-давно пробил и спрятал под собой шипастый кустарник, увешанный бурыми ядовитыми ягодами.

«Так ещё лучше, — подумал Тоот. — Если что, вражеской пехоте будет сложнее добраться до стен форта». Но потом вдруг отчётливо вспомнил, как гулял ещё с живым тогда отцом по тенистой набережной, и воздух был пропитан ароматом огромных белых соцветий, роскошно свисающих с веток. И от этого воспоминания ротмистру стало невыносимо грустно. Он сшиб тростью пучок бурых ягод с куста, и, как ему показалось, шипы тут же развернулись в его сторону. Тоот немного постоял, отгоняя мысли о былом, и зашагал в форт.