Война разведок - [98]

Доминирующая роль идеологии порою не учитывается и вообще забывается. От принятия неправильных выводов и решений, с часто непредсказуемыми последствиями, по моему мнению, могут застраховать лишь прочные и научно обоснованные знания, без которых политическое противостояние с коммунизмом и представляющей его советской мировой державой просто невозможно. К ним относится знание образа мышления советских народов и их союзников, а также теорий марксизма-ленинизма, которые в коммунистическом понимании не только объясняют мир, но и имеют задачу его изменить. Коммунистическая идеология и сегодня, в чем зря сомневаются некоторые «эксперты», является основой всех важнейших решений, принимаемых коммунистическим блоком, и остается руководством к действиям.

Чтобы представить это более понятно, сделаем некоторые противопоставления.

1. Некоторые западные политологи утверждают:

а) что эпоха «идеологий» окончилась;

б) что вследствие этого вирулентность теории всемирной революции потеряла свою силу, а может быть, и вообще утратила свою актуальность;

в) что в ходе развития этого объективного исторического фактора если не внутренняя, то уж во всяком случае вся внешняя политика коммунистов не связана более с идеологизированными целями;

г) что таким образом в собственных внешнеполитических расчетах уже не стоит учитывать элементы «идеологического», то есть всемирнореволюционного мышления и планирования со стороны коммунистических политических партнеров;

д) что из этого вытекает вывод о возможности «нормализации» отношений с коммунистической государственной системой и прежде всего с Советским Союзом.

Исходя из вышесказанного, можно судить о том, что в их понимании государственные интересы выходят на первый план, а идеологическая подоплека начинает терять свою внешнеполитическую функцию. Таким образом, как мы видим, эта основополагающая позиция довольно большого числа западных советологов базируется на их убежденности в растущей конвергенции различных общественных систем. А это приводит к отрицанию вредности марксистско-ленинского учения о всемирной революции в советской внешней политике.

2. Коммунисты же исходят из того:

а) что современные высокоразвитые капиталистические государства находятся в стадии бурного развития промышленного потребительского общества;

б) что этот процесс ведет к образованию новой формы существования капитализма, что будет играть решающую роль в дальнейшем развитии истории;

в) что эта новая форма существования капитализма, выражающаяся в аккумуляции капитала, а следовательно, и власти в руках государства и крупнейших промышленных корпораций, приведет к созданию государственно-монополистического капитализма;

что и этот государственно-монополистический капитализм сохранит прежние антагонистические противоречия в неизменном виде, а следовательно, будет обречен на гибель, несмотря на улучшившиеся возможности преодоления социально-экономических кризисов;

г) что этот государственно-монополистический капитализм обладает значительной потенцией повышения жизненного уровня и улучшения условий существования трудящихся масс за счет всесторонней поддержки научных исследований и проведения социальных реформ, в результате чего будет сдерживаться абсолютное, но не относительное обнищание трудового населения;

д) что возникновение этой новой формы существования капитализма является не только следствием научно-технической революции, но и результатом воздействия социалистического лагеря на социальные процессы в мире;

е) что все реформаторские явления внутри современного капиталистического общественного строя следует расценивать как предвиденные ступени дальнейшего всемирнореволюционного процесса;

ж) что в конечном итоге государственно-монополистический капитализм можно рассматривать как предсказанную Лениным «решающую предпосылку» перехода капитализма к социализму. Это утверждение является, по сути, коммунистической трактовкой теории конвергенции.

Из подобных высказываний видно, что все коммунистические партии мира неизменно сохраняют убежденность в актуальности и действенности кодифицированных марксизмом-ленинизмом закономерностей единого развития всемирнореволюционного процесса. Соответствие же западной теории конвергенции политическим реалиям коммунистами отрицается. Приведенные выше противопоставления, подкрепленные формулировками восточной пропаганды, позволяют видеть и понимать, что мысль о всемирной революции является по-прежнему руководящей линией всей коммунистической деятельности.

На мой взгляд, все чаще появляющееся в последнее время в средствах массовой информации критическое рассмотрение вопроса, является ли советская политика все еще идеологизированной или же служит всецело империалистическо-националистическим интересам Советской России, представляет собой не только пустое сотрясение воздуха, но и беспредметно. Советская политика в действительности обслуживает оба этих направления, тут и спорить нечего. Если отнести установленные идеологией цели к области политической стратегии, как, скажем, захват коммунистами власти в каком-либо государстве, то все кажущиеся противоречия будут устранены. Стоит ли доказывать, что любая акция или фаза в развитии отношений между коммунистическими и некоммунистическими государствами, как, например, подписанный 12 августа 1970 года договор между Москвой и Бонном, напрямую соответствуют коммунистической идеологии. Даже наделавшая много шума поддержка Советским Союзом Объединенной Арабской Республики, говоря другими словами – Египта, ни в коем случае не противоречит долгосрочным планам Москвы, хотя в ОАР коммунистическая партия все еще запрещена, а члены ее, по крайней мере во времена Насера, преследуются. Быстро возросшее влияние Москвы на Ближнем Востоке, особенно в Египте, как аргументирует советское руководство, будет рано или поздно способствовать замене «социализма» арабского толка его чистой формой, рекомендованной Москвой, а это гораздо лучше, чем предоставить ОАР своей судьбе в качестве наказания за гонения коммунистов в стране.