Война по убеждениям - [35]
— Я хочу пообщаться с богом в одиночестве и тишине — негромко сказал он, вылетевшему непонятно откуда священнику. Тот несколько секунд лишь хлопал глазами, но потом быстро сообразил. Это был не первый визит Крелианского в эту церковь и оба знали, что будет происходить дальше. Священник подошел к входной двери и поклонившись все так же стоявшему возле входа Герфорду, промолвил:
— Никто не посмеет вас потревожить.
Дверь хлопнула, и дворянин остался в полном одиночестве, глядя на потолок святого места. Солнечный свет падал сквозь окна и небольшой высокий купол, чтобы расположен на самом верху. Линии света ложились ровными полосками на землю и внутри этого света было отчетливо видно, как пыль, то взлетает от дуновения, то оседает, когда все затихает. Герфорд сделал несколько неуверенных и очень тихий шагов, приближаясь к ближайшей иконе Иисуса Христа, после чего рухнул перед ним на колени, не в силах осмелится и поднять взгляд на святого. Он медленно начал стягивать со своего лица тряпки, что скрывали почти все его время черты лица от посторонних взглядов. Тряпки одна за другой начинают падать на пол и пыль вновь подымается в воздух.
— Черт — тихо выругался дворянин, когда снимал очередную повязку и задел кРаэшком ногтя кончик ноздри и при этом немного разодрав его. Вскоре повязки окончательно освободили голову уже не сильно молодого, но еще полного сил человека. Герфорду было почти в два раза больше чем Фридриху. Около сорока, но точно он не помнил сколько ему лет, так как давно перестал их считать. Голова была лысая, то есть на ней отсутствовала любая растительность, включая усы или бороду. На шеи виднелось множество мелких порезов. Следующей частью тела были руки и торс. Правая рука была местами покрыта ожогами, а вся спина изрезана в огромном количестве шрамов, что покрывали иногда даже друг друга.
— Сын господа, да светится имя твое — тихо прошептал Герфорд, все еще не осмеливаясь поднять взгляд вверх и лишь всматриваясь в деревянный пыльный пол. Несколько минут он просто стоял на коленях, раздевшись по пояс и оставив босыми ноги, при этом упираясь кулаками в пол и не поднимая головы, после чего внезапно и довольно громко крикнул:
— Святой отец!
Входная дверь вновь скрипнула и внутри помещения показался священник. Он неуверенно сделал пару шагов, при этом так же стараясь не смотреть на Герфорда, чтобы не прогневать его.
— Возьмите с лавки повязку и завяжите свои глаза, святой отец — уже очень тихо продолжил дворянин. Святой отец, что представлял из себя пожилого, но все еще местами красивого мужчину, неуверенно и очень нервно схватился за указанный ему кусок ткани, после чего несколько раз обернул вокруг головы, но продолжал держать голову повернутой в другую сторону.
— Принесите плетки — продолжал Герфорд. Священник пару раз дернулся, после чего неуверенно наощупь побрел между рядами. Через несколько минут он вернулся, неся в руках самые разнообразные орудия для пыток. Подойдя он положил все это возле своего господина.
— Идите — тихо приказал ему стоявший на коленях человек. Священник повиновался и медленно дойдя до двери, наконец решился снять свою повязку, после чего покинул церковь, скорее всего продолжая сторожить дверь.
Герфорд взял в руки первую плетку и обращаясь к иконе заговорил:
— За мои грехи и грехи моей семьи! Прошу, пусть наказание понесу только я. Не трогай остальных, они просто ничего не понимают.
Губы задрожали, и он замолчал, после чего резко выпрямился и сделав глубокий выдох, с размаху ударил себя по спине. Кожа начала лопаться от резкого удара плотной веревкой. Герфорд почувствовал, как по спине потекла теплая жидкость. Он немного поморщился и сжав зубы, сумел не закричать от боли.
— С каждым разом, боль становится все менее и менее чувствительной. Это неправильная сущность человека. Это ненасытность человека. Он привыкает ко всему и то что у него есть начинает казаться ему очень малым состоянием. Это порождает новые войны, конфликты и жадность.
Еще два удара. Теперь боль стала сильнее, но все еще была терпимой.
— Я обязан изгнать из себя остатки сатаны. Остатки нечистой силы, что бы ты позволил мне войти в рай. Ты умер за наши грехи, позволь умереть за грехи моей семьи!
Вновь удары. Звук рассекаемого воздуха и некий «шлепок» по коже звучали необычайно громко в полнейшей тишине пустого помещения.
— Человек которого, я собираюсь убить — не достоин жить! Он даже недостоин называться человеком… Что? Прости! Ты прав, я не наделен той властью, чтобы решать кому жить, а кому умереть. — несколько секунд длилось молчание, после чего Герфорд добавил:
— За то, что позволил себе слишком многое.
Вновь удары, но на этот раз они были куда тяжелее и человек бил, стараясь изо всех сил. На этот раз организм не выдержал и из него вырвался непонятный вопль. Хлыст выпал из рук, и они автоматически потянулись к месту соприкосновения спины и плетки. Пальцы моментально почувствовали красные потоки жидкости, что это окрасили всю спину и продолжали течь вниз… От этого намокали штаны и под дворянином начинала появляться красная лужица, но пока что небольшая. Он уперся двумя руками в пол и начал тяжело дышать.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.