Война орхидей - [34]

Запищал его мобильный телефон. Андрей ответил, в уверенности, что это Игорь.

— Алло?..

— Здравствуй, — сказал глубокий мелодичный голос, так хорошо ему знакомый. — Чем ты сейчас занимаешься?

Андрей унял внезапную дрожь в руке и, чиркнув зажигалкой, раскурил сигарету.

— Наблюдаю за продавщицей, которая составляла тебе букет на могилу Матвеева, — ответил он.

— Хм… Выходит, кто-то все-таки косит под меня? Этот жалкий подражатель…

— Он не такой и жалкий, — ответил Андрей. — Очень хитрая бестия… Ты откуда? — он не стал и спрашивать, как она узнала номер его мобильного телефона — для неё это было легче легкого.

— Из дома, откуда же еще?

— Как?.. — начал Андрей — и осекся. Все правильно. Официально, Людмила Ордынская никогда не покидала пределов России. За границу выезжала другая женщина — точнее, несколько женщин. Богомол каталась туда и сюда, используя добрый десяток паспортов. То есть, опять-таки, при чем тут Богомол? беззвучно усмехнулся Андрей. Согласно неопровержимым уликам, Богомолом являлась та женщина, которая возложила букет на могилу, а потом погибла в перестрелке. Несколько работников органов даже получили награды и поощрения — с подачи Повара, конечно — за разоблачение и уничтожение Богомола, при которых они проявили «незаурядное мужество и высокий профессионализм». Людмила могла провести этот год хоть в Омске, хоть в Тюмени, хоть в Нефтеюганске — городах, где она имела «родственные связи». И у неё тысячи доказательств — билеты, «случайно завалявшиеся» в кармане чеки городских булочных, что угодно — что все это время она безвылазно сидела где-то в Сибири, и уж никак не могла находиться ни в Испании, ни в Италии, ни в Южной Америке: ни в одной из тех стран, где за этот период были совершены громкие заказные убийства, настолько похожие по почерку на работу Богомола, что наверняка заподозрили бы эту легендарную убийцу, если бы не знали наверняка, что она мертва… Словом, Людмила могла безбоязненно объявиться в своей роскошной квартире в районе Кутузовского проспекта… Квартире её покойного мужа, банкира Ордынского, если уточнять, но ещё при жизни банкира записанной на её имя…

Конечно, имелись люди, которые жаждали свести с ней счеты — но для как раз для них появление Людмилы в Москве будет полной неожиданностью. Понадобится день-другой, чтобы они узнали об этом. А когда узнают, они ещё трижды подумают, стоит ли пытаться отомстить ей за все. Заранее можно предсказать, какой логике они будут следовать: если Людмила рискнула появиться в Москве после всего, что натворила, это может быть только с ведома — а то и по призыву — Повара. А портить Повару игру, убирая того, кого он срочно вызвал, это… Да, это легче пойти и прыгнуть с Останкинской телебашни — больше шансов уцелеть.

Они, конечно, попробуют прощупать кого-нибудь из отдела Повара: действует Людмила под его «крышей» или заявилась в Москву по собственной невероятной наглости. Что ж, даже если её приезд для самого Повара является полной неожиданностью, он в данной ситуации предпочтет невнятно намекнуть, что она действует по его приказу… Ему это только прибавит веса. А главное — с её участием будет намного быстрее и легче распутать клубок странностей и совпадений вокруг «орхидеи-призрака». В чем Повар, конечно, очень заинтересован.

И даже если решатся устроить ей «несчастный случай» — то не раньше, чем через неделю, очень тщательно все подготовив, чтобы комар носа не подточил. Эту неделю Людмила может спокойно действовать, как сочтет нужным, и опять раствориться в воздухе, если запахнет жареным.

Быстро сообразив все это, Андрей перестал чему-либо удивляться кроме, пожалуй, скорости, с которой Богомол отреагировала на «жалкого подражателя», вздумавшего на её манер использовать орхидеи как знак угрозы. Ведь с момента, когда сюжет о смерти Медовых прошел в криминальных новостях, и суток не миновало. Впрочем, к российским программам телевидения сейчас можно подключиться во многих странах, а в наш век самолетов любая точка земного шара близка.

— Так ты не ответил на мой вопрос, — продолжила она. — Как этот плагиатор связан с продавщицей с Тишинки?

— Долго объяснять, — ответил Андрей. — На данный момент, твой подражатель подкинул орхидею «мертвая голова» убийцам, четыре часа назад расстрелявшим из автоматов двух сутенеров, с которыми в обеденный перерыв встречалась эта Корева. Сразу же, как только она рассталась с ними…

— Ясно… Корева — фамилия этой продавщицы с Тишинки?

— Она уже не на Тишинке. Она теперь работает на Никитской.

— Что за орхидея «мертвая голова»?

— Орхидеи, похожие на череп. В деле фигурируют ещё орхидеи-«призраки» — редчайший вид орхидей. Все орхидеи-призраки в России, включая тот цветок, который Корева некогда вставила в твой букет, могут происходить только из одного источника.

— Из какого?

— Курослепов.

— Вот видишь, — сказала она через несколько секунд, обдумав услышанное. — Все понятно. А говорил, долго объяснять… Детали расскажешь потом. Итак, ты теперь торчишь напротив магазина на Никитской?

— Да. И как ты понимаешь, в сомнениях.

— Зайти в магазин или нет?

— Вот именно. А если зайти, то представляться Коревой или нет.