Война обреченных - [2]

Шрифт
Интервал

Сначала княжеская дружина побежала. Крепкие там были ребята, ничего не скажешь, всегда в черных латах ходили, здоровые, топоры у них боевые – с непривычки и не поднять… Но их мало оказалось для такого дела. А ополчение вольных городов – просто сброд. Вареные раки. У кого что. Копья, мечи, а кто-то и просто с дубьем. Они в самом начале капитана своего подрезали, он им к шлюхам по ночам не давал ходить. Подрезали и очень веселились. А потом их самих резать начали, как котят слепых, значит. Пятнадцати минут ополчение не стояло, растеклось, как вода.

Остались только мы, наемники с Земли, да шаманы их. В смысле, каурские, княжеские. Шаманов тут море, всех сортов, и черные, и белые, и серые, и цветные, и мужчины, и женщины, и люди, и не совсем… Что они выкаблучивали, жутко вспомнить. Молниями таинов жгли, бурю насылали, мох вполне пешеходный в трясину превращали, огонь вызывали из земли, зомбей в бой бросали. И мы тут же, рядом, поливаем всю эту дикую толпень свинцом. Хошь калибра 7.62, а хошь 5.45, а хошь 5.56, а хошь 9.00, а хошь 12.7 – были и такие умельцы. Гранаты мечем, из подствольников работаем, кое-кто миномет наладил… Без нас бы всех шаманов местных покрошили. Точно говорю, выжали бы из них дерьмецо с кровью, ни один бы не ушел. И молнии бы не помогли, и зомбя, подавно, не помогли бы.

Когда на тебя фаланга Серебряных прет, копья выставив, на железного ежа похожая из себя, страшно только дураку не сделается. Ты, понятно, расстреливаешь ее, а к тебе банда конготов спешит. А потом конные лучники. А потом Белые Колпаки, насылают какое-то жгучее комарье, от которого потом кожа корками покрывается… А ботом загоновый клин браго. А потом просто люди. Люди и люди. Только все – с булавами, а из них торчат цельные лезвия ножей. А потом опять конница, вся в броне, сверкает, не всякая пуля возьмет…

Так и дрались. Мы с шаманами – посередине, за баррикадкой, за валом, вал наскоро сообразили прикопать… А они – вокруг и отовсюду. Нас всех вместе – человек пятьсот. А их – тысячи и тысячи, может, десятки тысяч.

Я боялся: отстреляем боезапас и все, каюк.

К вечеру, однако, силенки у них кончились. Шабаш. Некого под пули подставлять. Поубивали мы их силу.

Я собираю своих. Живчик тут, целехонек. Рябой тут, жив-здоров, только ухо левое в клочья порвано. А Макар-то где? Где Макар?

Ну, нашли мы его. В горле – стрела. Мандец Макару.

Думали схоронить, как человека, но тут шаман пришел, из старших, нет, говорит, ни-ни. Все трупье в кучу собрали и магическим огнем сожгли. Готово дело.

Сидим, отдыхаем. Молчим. Жалко мне Макара. Вообще, народ в четверке нормальный подобрался. Рябой – еще пацан совсем, двадцать лет ему, странный, свихнутый малость, зачем он сюда полез? Крест на шее. Наколки уголовные на руках. Хорошие наколки, авторитетные. Вот молодая зона. А вот взрослая. Отрицаловка. Побег. Статья за разбой. А только я чую, зря он со шпаной связался, другой человек. Порода не та. Мастью не вышел. Днем убивает, ночью плачет… Живчику лет – под пенсию. Жадный до усеру. Брагу местную жрет только в компании, чтоб свои, значит, не спускать. Шлюху купил и бабла ей пожалел, они за это дело полночи ругались и дрались. Но человек тихий и мирный. Зря кипижей не устраивает. Макар – тот был моих годов. Спецназовец какой-то, хрен их разберет. Офицер. Семейный человек, детей завел. Детей, говорит, завел, а денег на них нету. Дети – большая растрата. Точно. Затем и я себе детей не хочу. Я ему говорил: «Ты, дурень, зачем детей завел? Да еще без бабла на кармане?» А он мне: «Мосел, да скучно как-то. Без детей. Как без детей жить?» Я ему: «Да так и жить. Нормально. Себе в удовольствие». А он мне: «И-и-эх! Ты не понимаешь». Хрен с ним, может я чего и не понимаю. Макар человек был обыкновенный, вежливый, работящий, кашеварил в свою очередь, как надо. Лучше всех он кашеварил. Бабло местное, золотой песок, менял в вербовочной конторе на баксы и домой посылал. В хорошей драке спину всегда прикроет. И не боялся ничего. То есть ни разу я не видел, чтоб он испугался чего-нибудь. Наверное, хорошо прятал. Потому что нет человека, который бы совсем ничего не боялся, это я уж наверняка знаю.

Раз, и нет Макара. Был да весь вышел. И мы молчим по нем.

Даже жрать не хочется. Никто готовить не стал, а я не стал никого заставлять.

Ближе к полночи мы спать наладились. Надо поспать. Завтра может все нынешнее пырялово по новой пойти.

Тут к нам тот самый шаман идет. Ведет бабу. Подводит.

– Куликов, эта будет у вас. Была старшая над… над… четыре. Теперь она будет в твоя четыре. Понимаем?

Не русь, блин. Все наш язык корежит.

– Понимаем.

Шаман ушел.

– Я Валентин Куликов, твой новый командир. Назовись.

Девка не торопится. По всем ее движениям, по всей ее повадке видно – нравная. Высокая. Кудрявая. Назавтра, при нормальном свете, я еще увижу, что вся она белая, то есть кожа очень бледная, а волосы – рыжие.

– Ты Мосел, я тебя знаю. А я Настя. Ростовская. Земляков нет? Ну ладно. Здравствуйте, старички. Дайте пожрать.

Я разозлился. Какого хрена? Борзота неописуемая.

– Мослом ты меня будешь называть, Настя, когда я тебе разрешу. А пока я для тебя – господин капитан. В драке – просто капитан. Хочешь жрать – приготовь сама. Как раз очередь была того трупа, вместо которого тебя привели. Рябой, покажи ей, где харчи и где котелок.


Еще от автора Дмитрий Михайлович Володихин
Тихое вторжение

В Московской Зоне появилось неизвестное существо – сверхбыстрое, сверхсильное и смертельно опасное. То ли человек, то ли мутант – информация отсутствует. Известно только, что оно легко убивает опытных сталкеров, а само практически неуязвимо. И именно с этим монстром придется столкнуться проводнику научных групп военсталкеру Тиму и его друзьям – всего лишь слабым людям…


Доброволец

Многим хотелось бы переделать историю своей страны. Может быть, тогда и настоящее было бы более уютным, более благоустроенным. Но лишь нескольким энтузиастам выпадает шанс попробовать трудный хлеб хроноинвэйдоров – диверсантов, забрасываемых в иные эпохи. Один из них попадает в самое пекло гражданской войны и пытается переломить ее ход, обеспечив победу Белому делу. Однако, став бойцом корниловской пехоты, отведав ужаса и правды того времени, он все чаще задумывается: не правильнее ли вернуться и переделать настоящее?


Московское царство. Процессы колонизации XV— XVII вв.

В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.


Смертная чаша

Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.


Группа эскорта

Молодой сталкер Тим впервые в Зоне. И не удивительно, что его стремятся использовать как отмычку циничные проходимцы. Но удача новичка и помощь таинственного сталкера-ветерана помогают Тиму выйти невредимым из смертельной передряги. Итак, Тим жив, но вокруг него — наводненная опасными мутантами Зона, Зона-людоед, Зона-поганка… Сможет ли Тим выжить? Сумеет ли выполнить важную миссию в составе группы эскорта?


Царь Федор Иванович

Федор Иванович занимает особое место в ряду русских монархов. Дело не только в том, что он последний представитель династии, правившей Россией более семи столетий. Загадка царя Федора не давала покоя ни его современникам, ни позднейшим историкам. Одни видели в нем слабоумного дурачка, не способного к управлению страной. Для других (и автор книги относится к их числу) царь Федор Иванович — прежде всего святой, канонизированный Русской церковью, а его внешняя отгороженность от власти — свидетельство непрестанного духовного служения России.


Рекомендуем почитать
Доля сияния

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трамвайный

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ложка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Образ жизни

«Образ жизни» — как она, собственно, выглядит. Изнутри.Рассказ напечатан в журнале «Реальность фантастики» от января 2008 г.


Месть нибелунгов

Зигфрид-младший становится достойным преемником своего отца — легендарного героя Бургундии, победившего дракона Фафнира и забравшего золото нибелунгов. Однако волшебный меч Нотунг, доставшийся юноше в наследство, сломан. Сумеет ли молодой герой, заново выковав меч, спасти свою возлюбленную, рыжеволосую красавицу Ксандрию, похищенную кровожадными демонами? Хватит ли у принца сил и мудрости, чтобы избавиться от проклятия нибелунгов?


Кошачий глаз

Конан-киммериец скитается по свету и поисках приключений. Он охотится на загадочных чудовищ, воюет с колдунами и некромантами от Вендии до Кхитая и восстанавливает справедливость по всей Хайбории, спасая невиновных и карая Зло.