Война никогда не кончается - [7]

Охотится на "Призраков" начали уже после того, как наш батальон сменился. Засады ничего не давали. Группа раз за разом подкладывала мины и уходила. Один раз их обнаружили, но "Призракам" удалось оторваться под прикрытием минометного обстрела.

Наконец, туманной декабрьской ночью, экипаж Меркавы находившийся в засаде засек подозрительные силуэты всего в нескольких десятках метров от танка, когда порыв ветра на мгновение разорвал пелену тумана. Боевики поняли, что обнаружены и побросав взрывчатку побежали. Драгоценные секунды ушли на опознание цели, танкисты боялись открыть огонь по своей пехоте. Только в последний момент, когда боевики подбегали к спасительному вади танкисты встрелили "флашет", выкосивший "призраков" стальными дротиками.

Больше всех был доволен стрелок-танкист. Когда он учился в школе его друг погиб, во время ракетного обстрела Кирьят Шмоны. Парень пообещал отцу погибшего мальчика отомстить и сдержал слово.

 

Через несколько недель у нас на базе появились гости. Ночью вертолеты доставили в муцав тех самых спецназовцев, которые тренировались с нами на Голанских Высотах. Здоровенные парни быстро разгрузили кучу своих баулов сумок, футляров с оборудованием и спустились в бункер. Я как раз стоял в карауле и успел приметить у них пару противотанковых ракет ЛАУ. "Интересно, для чего им ракеты? - промелькнуло в голове, - Где они будут танки искать?".

Когда мы с Зориком сменились с поста, застали во дворе интересную картину. Двое спецназовцев атаковали третьего палками от швабр, а тот, голый по пояс с ножом в руке, отбивался и уворачивался, каждый раз оставляя на одной из палок глубокую зарубку, нож так и мелькал вокруг него. Здесь же стоял Зорик и открывши рот наблюдал за происходящим.

- А вам слабо? - спросил он, заметив меня.

- Слабо, - честно признался я, - А че за нож-то?.

- "Сог Пентагон" - ответил Зорик, не отрывая взгляд от "спектакля".

От палок летели щепки, наконец, один из нападавших смог запятнать защищавшегося палкой в бок. Запятнанный засмеялся и метнул нож в столб с баскетбольным кольцом, в восьми метрах от него, нож, свистнув в воздухе, вошел в дерево сантиметра на четыре. У меня отвисла челюсть.

- Лихие ребята! - сказал Зорик. -Может, и мы как-нибудь попробуем?

- Ага, - сказал я, - только, чур, ты с ножом, а мы с Лехой возьмем палки.

Зорик в ответ только вздохнул. Спецназовцы выдрали нож из столба и ушли в столовку.

Той же ночью я стоял на посту у ворот. С раннего вечера лил проливной дождь, превратив все вокруг в грязное болото. Как говорится, в такую погоду плохой хозяин собаку на улицу не выгонит. Наш укрепленный пункт находился на высоком холме, поэтому иногда какое-то облако просто шло на таран, накрывая брюхом всю вершину. В такие моменты все вокруг погружалось в непроглядный белый туман. Ветер пробирал до костей даже через теплый комбинезон-"хермонит". Я оторвался от ПНВ после очередной бесплодной попытки хоть что-то разглядеть, вдруг замигала лампочка телефона.

"Шессстттой на сввввязи"- простучал я зубами в трубку.

"Спишь?" - спросила трубка голосом дежурного офицера.

"Ппплаваю, блиннн!!!" - проклацал я в ответ.

"Сейчас пойдут хевре (ребята, друзья - ивр.), выпустишь их!"

"Ккиббббальти!" - (вас понял) лязгнул зубами я.

"Рут."- (конец связи) отозвалась трубка.

Минут через десять спецназовцы вышли и гуськом направились в мою сторону. Я вылез под дождь и открыл ворота, дождь промочил меня насквозь примерно за полминуты, струи воды метались на ветру во всех направлениях и даже забирались снизу под плащ-палатку. Командир, идущий первым, махнул мне, а я пожелал ему удачи. Мужики скользнули мимо и бесшумно растворились в дожде. Я закрыл ворота и вернулся на пост, выстукивая зубами песню про батальонную разведку, которая, как известно, без дел скучает редко. В ПНВ были видны удаляющиеся силуэты, у двоих за спиной покачивались тубусы противотанковых ракет. Я доложил, что они прошли. "Уходим в дождь, уходим в ночь, уходим в снег...", вертелись в голове слова песни. Я представил, каково в такую погоду куда-то шагать, ожидая каждую секунду наступить на мину или попасть в засаду, и зубы застучали еще сильнее. Спальник в теплом бункере казался мне самым желанным местом на земле.

Еще через несколько дней, в полдень, я стоял в карауле на северном посту. Здесь открывался обалденный вид на холмы, под бетонным козырьком был установлен станковый пулемет и длиннющий стационарный бинокль, через который просматривалась территория километров на 20 вглубь Ливана. Дул резкий, порывистый ветер. Дождя не было, но небо закрывал сплошной ковер низких облаков. Только раз далеко впереди тучи разошлись, и я разглядел в небе беспилотный самолет-разведчик. Через какое-то время послышались звуки далекой канонады, я припал к биноклю, стараясь разглядеть что-нибудь, но тщетно. Прошло еще с пол часа, далеко впереди я смог различить крохотные фигурки метавшиеся по грязи. Я доложил. На крыше бункера ожили установленные там видеокамеры. Они медленно вращались, изучая территорию.

Далеко у нас за спиной забухала артиллерия, но снаряды ложились на шоссе западнее, между нами и фигурками. В бинокль я уже смог рассмотреть подробности.