Война на море - Эпоха Нельсона - [41]

XVII. Отплытие Нельсона к Неаполю 19 августа 1798 года

Первым делом Нельсона после победы было успокоить встревоженную английскую Индию. Он немедленно отправил к бомбейскому губернатору офицера, который через Алеппо, Багдад и Персидский залив за 65 дней достиг Индостана. Письмо, адресованное Нельсоном к бомбейскому губернатору, представляет собой любопытный образец его официального слога и может дать понятие об отрывистом и положительном тоне, какой он употреблял, рассуждая о делах.

"В немногих словах скажу вам, - пишет он, - что французская сорокатысячная армия, посаженная на 300 транспортов, в сопровождении тринадцати линейных кораблей и 11 фрегатов, бомбардирских судов и проч., высажена 1 июля в Александрии. 7 июля она направилась к Каиру, куда и вошла 22 числа. На походе французы имели с мамелюками несколько стычек, которые они величают названием больших побед. Вчера мне попались в руки депеши Бонапарта, и я могу с уверенностью говорить о его движениях. Он говорит: "Я полагаю послать отряд, чтобы овладеть Суэцом и Дамьеттой". Он не очень-то лестно отзывается о стране и ее жителях. Все это писано таким напыщенным слогом, что нетрудно извлечь правду. Однако он ни в одном письме не упоминает об Индии. По его словам, он занимается внутренним устройством края; но вы можете быть уверены, что он владеет только тем клочком, который у его армии под ногами. Я имел счастье не допустить того, чтобы из Генуи вышел еще один, 12 тысячный корпус, а также взять 11 линейных кораблей и 2 фрегата. Словом, только 2 корабля и 2 фрегата успели избежать плена. Славная битва эта происходила на якоре в устьях Нила; она началась на закате солнца 1 августа, а кончилась на другой день, в три часа пополуночи. Дело было жаркое, но Бог благословил наши усилия и даровал нам полную победу... Бонапарт еще не имел дела с английским офицером. Я постараюсь научить его нас уважать. Вот все, о чем я могу вас уведомить. Письмо мое, может быть, не так складно, как бы вы могли ожидать, но я надеюсь, меня извинит рана в голову, которая сильно потрясла мой мозг, и я сам чувствую, что мой рассудок не всегда бывает так ясен, как можно было бы желать. Впрочем, покуда есть во мне хоть одна искра разума, моя голова и мое сердце будут вполне принадлежать моему королю и моему отечеству".

Такая поспешность отправления в Индию известия о сражении при Абукире достаточно доказывает, какое беспокойство возбудило в Англии присутствие французской армии в Египте. За месяц до своей победы Нельсон писал графу Сент-Винценту: "С первого взгляда это может показаться странным, но, действительно, предприимчивый неприятель мог бы очень легко довести армию до берегов Черного моря, или овладев Египтом, или с согласия Паши. И если бы потом, по предварительному уговору с Типпу-Саибом, он нашел в Суэце готовые суда для перевоза, то через три недели он бы мог перенести войска свои на Малабарский берег, потому что такова средняя продолжительность перехода в это время года, и тогда наши владения в Индии были бы в большой опасности".

Чувствуя, подобно Нельсону, всю опасность такого нападения, Ост-Индская Компания уже отправила повеление как можно скорее привести в оборонительное состояние те пункты, которым могла угрожать французская армия. Истребление французского флота успокоило ее насчет этого вторжения, казавшегося теперь уже невозможным, и Компания, в знак своей признательности, ассигновала победителю при Абукире сумму в 10000 фунтов стерлингов (около 70000 рублей серебром). За этой первой наградой последовало множество других. Турецкая Компания{39} предложила ему серебряную вазу, Патриотическое Общество сервиз в 500 фунтов стерлингов. Лондонский Сити, взамен шпаги контр-адмирала Дюшайла, присланной Нельсоном, подарил ему шпагу ценой в 500 фунтов стерлингов. Император Павел I, султан, короли Сардинский и Неаполитанский, даже остров Зант наперерыв осыпали его отличиями и подарками. Герцог Кларенский, ветераны английского флота, Гуд, Гау, Сент-Винцент, Петер Паркер, который произвел его в капитаны, Гудалл, сэр Роджер Кортис, который так же, как сэр Джон Орд и Вильям Паркер, мог завидовать тому, что он командовал эскадрой, все эти адмиралы, видевшие в нем кто воспитанника, кто соратника, поспешили присоединить свои поздравления к поздравлениям от всех иностранных государей. Коллингвуд прибавил к этому дань своей старинной и верной дружбы. Он все еще был перед Кадиксом, уже более трех лет разлученный с своей семьей, которую обожал, проклиная блокаду, которая не допустила его участвовать в Абукирском сражении, но всегда готовый пожертвовать отечеству своими способностями, своим спокойствием, даже самой нежной привязанностью.

"Я не в силах, друг мой, - писал он Нельсону, - выразить вам всю мою радость при известии о полной и славной победе над французским флотом. Никогда еще никакая победа не была так решительна и не имела более важных следствий. Сердце мое исполнено признательности к Провидению, прикрывшему вас щитом своим среди стольких ужасов, ибо подобные подвиги не совершаются без опасности для жизни. Искренне жалею о смерти капитана Уэсткотта{40}... это был добрый человек и храбрый офицер; но если бы от нас зависело избирать момент разлуки с жизнью, кто бы мог пожелать для своей смерти более прекрасного, более достопамятного дня!" Одно английское министерство, казалось, не разделяло всеобщего энтузиазма. Входя в Абукирский залив 1 августа 1798 г., Нельсон сказал окружавшим его офицерам: "Завтра, еще не наступит этот час, я заслужу или лордство, или Вестминстерское аббатство". Он действительно заслужил лордство; но адмирал Джервис за Сант - Винцентское сражение получил титул графа и пенсию в 3000 фунтов стерлингов; но Дункан за сражение при Кампердауне был награжден титулом виконта и такой же пенсией; Нельсон же получил за свою победу только титул барона и пенсию в 2000 фунтов, простиравшуюся на двух его первых наследников мужского пола. Он был пожалован званием лорда под именем барона Нильского и Борнгамторпского. "Это самое высшее дворянское достоинство, - писал ему лорд Спенсер, - какое когда - либо бывало возложено на офицера вашего чина и притом не главнокомандующего". Такое различие между заслугами главнокомандующего и адмирала, имеющего временное начальство, казалось мелочно среди энтузиазма, возбужденного этой победой во всей Европе, и среди огромных результатов, какие она влекла за собой.