Война на истощение - [103]
— Хороша, но… двадцать фунтов?! Старик, ты с ума сошел! — искренне удивился Полещук. — Это же…
— Ладно, Саня, замнем… Только ты не вякни кому-нибудь! Мне же скоро в Союз…Не хочется возвращаться с «волчьим билетом»…
— Перестань, Кузакин! — сказал Полещук, наливая в стакан пиво. — Стукачеством не занимаюсь! Все, сменим тему! Расскажи, как там наши в бригаде…
— Нормально. Все живы и здоровы. Тебя частенько вспоминают, особенно Субботин… Говорит, один, мол, Полещук знал все места, где можно раздобыть горючее… Ты, что: привозил им водяру из Суэца?
— Да нет, спирт из палестинского госпиталя, когда Чеботарь в отпуск уехал, не проставившись, и бренди под Новый год. Точно, из Суэца… Причем, даром…
Полещук вспомнил предновогоднюю поездку в Суэц, араба, исчезнувшего в темноте, с которым он так и не рассчитался за две бутылки бренди, и улыбнулся. Потом, отхлебнув пива, спросил:
— Как мой Чапай?
— Ругается постоянно: дали ему стажера-узбека… Ни по-арабски, ни по-русски не понимает…Откуда только их выкапывают?
— А то ты не знаешь? ГУК поставляет, — сказал Полещук. — Видать, только такие кадры остались… Сафват, кстати, на месте?
— Если бы… Ему дали новый батальон и вывели из состава бригады. Отдельный батальон с усилением. Где сейчас — не знаю. Наверное, готовится к очередной авантюре на том берегу канала. Да, рисковый мужик!
Полещук закурил и подумал, что надо бы позвонить Сафвату домой, ведь после встречи в кафе с Озеровым он его больше не видел. Озеров… Хорошо, хоть этот, вроде, отстал…А Сафвату сегодня же позвоню…
— Мужик он смелый, — сказал он, глядя, как Кузакин макает кусок мяса в блюдце с тахинным соусом. — Но не везет ему…
— Наоборот — еще как везет! — не согласился Кузакин. — Из такой передряги живым выбрался!
— Но батальон-то почти весь потерял! Да и с продвижением по службе у него не очень… Копт!
— Ничего, пробьется твой Сафват, — сказал Кузакин. — Комбриг недавно обмолвился, что после отдельного батальона ему дадут бригаду. Ну и полковника получит… Да что мы с тобой все о бригаде? Расскажи, как ты в своем Фаиде, слышал, достают вас евреи?
Полещук скупо рассказал Кузакину о работе в роте. Делиться подробностями ему совсем не хотелось: слишком свежи еще были неприятные воспоминания о перенесенных бомбежках, засыпанном блиндаже, солдате со снесенным черепом… К тому же, глядя на безразличное лицо Кузакина, он догадывался, что тому не очень-то все это интересно. Похоже, его бывшего коллегу по 9-й бригаде больше волновал триппер и предстоящее возвращение в Союз. Здоровым. Чтобы без проблем окунуться в сексуальные приключения с молодыми москвичками…
— Кузакин, ты меня не слушаешь? — не выдержал Полещук.
— Саша, ты посмотри, что там происходит! — сказал Кузакин, показывая на открытую дверь.
Полещук повернул голову. Там творилось что-то невероятное: внезапно наступила темнота, сверкнула ослепительная молния, раздался оглушительный раскат грома и мощно забарабанил град. Они вскочили из-за стола, подбежали к выходу и выглянули наружу. Градины размером с голубиное яйцо молотили по крышам домов и автомобилей, разбивали стекла, оголяли деревья… Сильный ливень обрушился с небес, потоки воды понесли по улице и тротуарам белое месиво града вперемежку с мусором… Вспышки молний и раскаты грома продолжались несколько минут. «Аузу биллахи!»[132] — услышал Полещук бормотанье арабов за своей спиной. Один из них протиснулся вперед, наклонился и поднял несколько градин. На ладони они быстро таяли…Полещук тронул Кузакина за руку и кивнул в сторону стола:
— Пошли, Саша! Пусть местные насладятся редким явлением природы! Они же лед только в холодильнике видели…
— Честно говоря, я такой град тоже впервые в жизни вижу, — сказал Кузакин, с удивлением рассматривая на глазах уменьшавшуюся градину в своей ладони. — И это в жарком Египте!
Он стряхнул градину на пол и вытер салфеткой руки.
— Ни хрена себе явление! Интересно, к чему бы это?
— К исходу евреев из Синая, — сказал Полещук, усаживаясь на свое место. — Бабушка моя читала мне в детстве Библию, и я помню, было там что-то такое: «И послал Господь град на землю египетскую, и был сильный град и огонь, каких не было никогда…»
— Ну, Полещук, ты даешь! — удивился Кузакин. — Библию что ли цитируешь?
— Куда мне безбожнику! — улыбнулся Полещук. — Что-то осталось в закромах памяти от бабули… Царство ей небесное! Фразу про исход израильтян, правда, не запомнил, но, кажется, это было с градом связано.
…Когда вышли из кафе, от града уже ничего не осталось. Ярко светило солнце, в огромных лужах прыгали дети, у побитых градом автомобилей толпились зеваки, оживленно жестикулируя и с неподдельным изумлением трогая вмятины на их крышах и капотах.
Резидент ГРУ полковник Иванов и майор Озеров молча смотрели в окно, за которым бушевала стихия.
— Да, — прервал молчание Иванов. — Удивительное зрелище! Град-то какой! Так на чем мы остановились, Валерий Геннадьевич? — повернулся он к Озерову.
— Как мы с вами обговорили, я запустил через «Садыка» дезу о наращивании советской группировки в стране путем усиления авиационной и морской групп… Предложил ему ненавязчиво сообщить об этом генералу Хамди, акцентируя внимание на сверхзвуковых бомбардировщиках Ту-22 и истребителях МиГ-25. Плюс — наша Средиземноморская флотилия…Впрочем, вы все знаете…
Об участии советских военнослужащих в арабо-израильском вооруженном конфликте в районе Суэцкого канала, вошедшем в историю под названием «война на истощение». Главный герой — профессиональный переводчик, выпускник Военного института иностранных языков, оказавшийся втянутым в деятельность спецслужб. О его приключениях в зоне боевых действий и в Каире…
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
В Сан-Франциско один за другим погибают два известных бизнесмена. В обоих случаях почерк убийцы одинаков: жертвы усыплены снотворным и задушены голыми руками. У обоих на кистях рук оставлена надпись по-латыни: «Опоздание недопустимо». Подключившийся к расследованию детектив из России Олег Потемкин устанавливает, что погибшие любили живопись и в разное время заказывали свои портреты у одного и того же художника. Не здесь ли кроется разгадка преступления? Или все дело в латинской надписи, на поверку оказавшейся девизом элитной воинской части, воевавшей в Ираке? У ее ветеранов особый взгляд на искусство и… очень сильные руки.
Хозяева художественного салона Ирина и Рубен Левицкие больше ценят не сами картины, а доход от их реализации. И не церемонятся в способах обогащения. Легко могут подставить коллег, продав им подделку, за взятку организовать обыск у конкурентов или «заказать» особо несговорчивых. Доказать причастность Левицких к покушению на известного коллекционера поручено следователю Платову. Но это не просто даже при наличии улик. На стороне обвиняемых такая серьезная сила, бороться с которой может или ненормальный, или слишком уверенный в себе человек.
Рассказ Охота на Тигра погружает в окопы Великой Отечественной Войны давая почувствовать всю тяжесть быта и накал сражения отряда бронебойщиков. Популярность книг и фильмов о войне доказал факт успеха "«28 Панфиловцев» и то что книги о мужестве предков были и будут интересны читателям всех возрастов. Книга посвящена Павлу Ивановичу Шпетному – подбившему из противотанкового ружья 6 танков.
В книгу Леонида Влодавца — широко известного автора детективного жанра вошли два остросюжетных криминально-психологических романа. В первом романе рассказывается о невероятных событиях, произошедших с главным героем Лехой Коровиным, попадающим в непредсказуемые ситуации. Череда преступлений, вольно или невольно связанных с героем второго романа, необычная динамика происходящего — все это заставит читателей дочитать эту книгу до конца.
Старший прапорщик Сергей Ефимов вроде бы навоевался вдосталь. За его плечами три года в Афгане в должности командира взвода. Вернулся оттуда с орденом Красной Звезды. Но почему-то его продолжает тянуть на войну. Он не может сидеть дома, пока в горячих точках погибают молодые, необстрелянные пацаны. И прапорщик снова возвращается в горы. На этот раз — в Чечню. И вот он вместе со своей группой выходит на реализацию разведданных в «зеленку»…
Костя по прозвищу Беспросветный, отсидев за убийство своего командира-предателя, выходит на свободу без малейшего понимания, как дальше жить. Идти ему, по большому счету, некуда: нет теперь ни жены, ни дома. Да и на приличную работу с такой биографией не устроишься… Но судьба дает ему шанс переиграть свою жизнь. В составе Добровольческого русского отряда Костя отправляется на гражданскую войну, идущую на территории бывшей Югославии. Ему, боевому офицеру, прошедшему пекло Афгана, убивать не привыкать. Теперь это — его ремесло.
Николай Прокудин служил в Афганистане в 1985–1967 годах в 180 МСП 108 МСД. Судьба берегла его, словно знала, что со временем Николаю суждено стать писателем и донести людям правду об одной из самых драматических страниц истории нашей страны.
Горы и ущелья Афганистана. Песок, раскаленный зной. Залпы тысяч орудий… Душманы ведут жестокую войну против советских войск. В очередной схватке с «духами» у одного из блокпостов взвод специальной разведки во главе со старлеем Александром Калининым лицом к лицу столкнулся с отрядом коварного Амирхана. Первое сражение с врагом окончилось победой нашего спецназа. Но Амирхан — опасный противник. Он придумал хитрый план нового нападения. В ход на сей раз пойдут реактивные снаряды, которыми расстреливают советскую военную базу, офицеры в качестве заложников и даже один предатель из числа наших «спецов»…