Война миров - [7]

— Просто ребячество, — пробормотал он, но она уже освободила защелку ремня безопасности, вытащила шар из его сумки, которую открыла одним быстрым движением, и понесла его на улицу. Эд выбрался наружу, не совсем понимая, как реагировать, думая, что, может быть, она совершенно сошла с катушек и попросту уйдет в ночь.

Улица была пуста от машин. Они, очевидно, были последними оставшимися в покинутом квартале. Лайза проворно вышла на середину, где остановилась, занесла руку за спину и швырнула шар с восьмеркой вниз по шершавому асфальту. Эд увидел, как он попал в выбоину, которая отразила его к обочине. Шар отскочил, подпрыгнул несколько раз, потом врезался в ближайшие поваленные мусорные баки Бордов со звоном крушения поезда тихой ночью. Он увидел, как шар еще раз подпрыгнул, как центробежная сила прижала его к обочине на стремительном пути вниз.

Он вдруг понял, что наступила тишина. С холма больше не доносился шум, ни визга, ни криков, просто тишина, как в глазе тайфуна. В отдалении гудели клаксоны, орда машин двигалась вдоль Гризли-пик или вниз в Марин, направляясь к Окленду, Ричмонду, или к фривеям. Лайза медленно вернулась к машине, пройдя мимо и даже не взглянув на него.

— Потрясный шар, — услышал он ее слова, но в голосе не было ни возмущения, ни шутливости. Она казалась просто усталой. Он почувствовал желание подбежать к ней, пасть на колени, отречься от всего. Но она сейчас не в том настроении. Не сейчас. Если вселенная позволит ему какую-то слабость, он подумает об этом потом.

Она подхватила птичью клетку оттуда, где она стояла на дорожке и осторожно поставила в машину, потом устало забралась на переднее сидение и застегнула ремень, ожидая его. В воздухе над холмами появилось красное свечение, и он сразу подумал, что это лазерный свет пришельцев, пронзающий небо, но потом понял, что это всего лишь заря, что солнце встает для теплого и безоблачного осеннего утра. Он прошел по лужайке, покрытой разбросанным мусором их жизни — их обоих жизней, ибо у Лайзы тоже нет шансов вернуть собственное барахло в машину с того места, куда он его вывалил.

Звук громкоговорителя вновь заквакал с дороги, прервав его размышления. Если пожарка делает тот же круг, как и прежде, то доберется сюда секунд через тридцать…

Он забрался в машину рядом с ней, выехал задом на дорогу и направился вниз по холму и за угол к Гризли-Пик, где сразу увидел впереди на улице какую-то активность — машины остановились, люди в форме расхаживали среди них, наклоняясь к опущенным стеклам и что-то говоря эвакуируемым. Первая машина в очереди развернулась и поехала обратно на холм, проехав мимо них. Лицо водителя, ясно видимое в свете панели управления, было полно ярости, словно его оскорбили донельзя.

— Что еще за чертовщина! — спросил Эд, но Лайза не отозвалась. Попугайчики весело чирикали на заднем сидении. Он опустил стекло и кивнул офицеру, очевидно, пожарному, который сошел с обочины и направился к «эскорту».

— Вы, ребята, можете ехать домой, — сказал он. — Развлекуха кончилась. Извините за панику.

— Кончилась? — переспросил Эд. — Что это было, черт побери? — Все впустую, подумал он. Но потом он глянул на Лайзу и понял, что не все впустую, ему не так повезло. Наступил конец мира, так или иначе. Пришельцы победили без единого выстрела. — И что же за свистопляска была на холмах?

— Что-то вроде представления артистов из Калифорнийского.

Человек пожал плечами. Он казался вежливым. Ясно, что он далеко не рад подняться так рано, а теперь он смотрел на эдову рубашку для боулинга, словно не вполне понимал, почему Эду захотелось надеть ее вот так, поверх свитера.

— Артистов? — переспросил Эд. Изумительно!

— Ага. Они не оформили разрешения. Куча звукового оборудования и какого-то голографического хай-тека, они завезли все на холмы по боковой дороге. Просто отмочили шутку.

Лайза вдруг засмеялась, качая головой, словно наконец уловила смысл розыгрыша. Явно озадаченный пожарный слегка нагнулся, чтобы взглянуть на нее.

— Сегодня тридцатое октября, — сказала она и снова засмеялась, качая головой, словно это объясняло все.

Эд благожелательно похлопал ее по бедру. Похоже, она сдвинулась. И это, конечно, его вина. Его ответом на предполагаемое вторжение пришельцев явилось нападение на собственную жену коварным и неожиданным способом.

— Извините? — сказал пожарный.

— 30 октября 1938 — той ночью Орсон Уэллс отколол шутку с радиопередачей «Война миров».

Человек выглядел так, словно его стукнули обухом.

— Треножники! Он сделал то радиошоу! Ну, черт побери!

Он засмеялся и отступил от машины, жестом пустив Эда вперед. За ними уже стояли другие машины, и «эскорт» блокировал движение. Они легко развернулись и направились обратно на холм. Лайза продолжала посмеиваться. В открытое стекло Эд услышал, как пожарный выкрикивает известие одному из товарищей; загадка разрешилась ко всеобщему удовлетворению. Он свернул в свой квартал и меж двух домов бросил взгляд на восточное небо, уже сияющее розовым цветом. Высокие дома и деревья на обочине еще затеняли улицы и пешеходные дорожки и утро еще полнилось мраком.