Война Львов - [32]

— Итак, где ты был, Венсан? — спросил он.

— Не знаешь, что ли, Диомель, — довольно натурально изумился Венсан, — сам же меня в разъезд послал.

— Да, — кивнул граф, — потому что доверял тебе. Но теперь…

— Что теперь? — вздохнул тот, начиная понимать, что разоблачён.

— Теперь я не знаю, что делать, — покачал головой Диомель. — У меня только один вопрос: почему? Ты ведь не только мой вассал, но и друг, так почему же ты предал меня?

— Стечение обстоятельств, — мрачно бросил Венсан, — роковое. Если бы меня здесь не было, я остался б верен тебе, Диомель. В битве при Орелане Орвик сбил меня наземь и пленил. Он не пожелал требовать выкуп с моих родных, отпустил домой, так что я остался ему должен. Теперь этот долг плачу.

— Впечатляет, — раздался приятный голос и из тёмного угла палатки выступил мистер Мортимер, таинственный союзник королевы Елизаветы, — отличное оправдание для предательства.

— Что вы можете знать о чести? — рявкнул на него Венсан.

— Я столь же благородного происхождения, что и вы, маркиз, — холодно отрезал Мортимер. — И вы забыли, кажется, что и меня есть шпага.

— Желаете сатисфакции, мистер Мортимер? — презрительно бросил Венсан, выделив голосом слово "мистер", традиционно относящееся к представителям ремесленного сословия.

— Время и место? — коротко осведомился тот.

— Идёт война, господа, — напомнил Диомель, — и дуэли — запрещены.

— Я не страндарец, — вопреки имени возразил Мортимер, — а ваш вассал — фиариец, так что законы страндарской гражданской войны нас не касаются.

— Вы правильно вспомнили, мистер Мортимер, что Венсан — мой вассал и не законы военного времени, так я могу запретить ему дуэль.

— Решил совсем лишить меня чести, — бросил маркиз, — хочешь казнить публично.

Диомель покачал головой снова и махнул рукой, разрешая дуэлянтам всё, что они пожелают.

— Итак, Венсан, время и место?

— На улице, прямо сейчас.

— Вашу шпагу, сударь.

Они вышли из палатки.

На дуэль собралось посмотреть практически все солдаты, да и благородные господа тоже, кроме тех, кто был занят в дозоре или патруле. Симпатии большинства были на стороне маркиза, известного по всему войску "своего парня", Мортимера мало кто вообще видел, а те кто видел отзывались нелестно, хуже говорили лишь те, с кем он успел пообщаться. Острота языка мистера Мортимера уступала, только остроте его шпаги, клинок которой пробовали несколько самых ретивых рыцарей. Правда ни одной дуэли со смертельным исходом не было — подрывать боеспособность армии союзника он не хотел. Хотя сейчас ходили упорные слухи, что сейчас дуэль будет до последней капли крови.

Маркиз считался неплохим фехтовальщиком, но не более, а вот мастерство Мортимера, как утверждали немногие свидетели, было непревзойдённым.

Когда и каким образом в руке Мортимера возникла шпага, как обычно никто не заметил, ножен у него на поясе было. Непосредственно перед этим он сбросил свой щёгольский редингот, оставшись не смотря на достаточно прохладную погоду, в шёлковой рубашке и зауженном жилете. Март мартом, но Страндар королевство северное и в это время года люди предпочитали носить что-то посолиднее. Правда и Венсан без сожаления расстался со стёганым гамбезоном, хотя рубашку он носил шерстяную.

Разочарованию собравшихся со всего лагеря зрителей не было предела. Дуэль не продлилась и пары секунд, а разглядеть, что произошло не сумел практически никто. Звякнули клинки шпаг, металлический блеск ослепил первые ряды, а следом Венсан, покачнувшись, рухнул ничком. Крови почти не было.

Граф Диомель покачал головой и вернулся в свою палатку.

Мы встали в первых рядах рыцарей, готовые таранным ударом проломить строй противника. Нашим основным врагом были салентинцы, которые одним залпом практически смели дружины Золотого льва, графа Берри и их союзников.

— Наше спасение одно, скорость, — напутствовал нас перед боем Орвик. — Мы должны атаковать мейсенцев прежде, чем салентинцы дадут первый залп.

— Что помешает Диомелю дать залп в этом случае? — спросил его Алек.

— Недопустимые потери. В этом случае наёмников погибнет гораздо больше, чем нас, а из-за того, что он раздробил своё войско, он не сможет подтянуть подкрепление вовремя.

И вот я сижу и с высоты седла оглядываю стальные ряды мейсенской пехоты. Окрашенные в одинаковый серый цвет щиты с волчьей головой, над головами вьётся флаг с аналогичным символом, хорошо ещё, что длинных копий у них с собой нет — в этом случае наша атака была бы обречена. Судорожно сглотнув, я опустил забрало шлема, готовясь к бешеной скачке.

Трубный вой горна прозвучал неожиданно. Я вздрогнул от этого звука и дал коню шпоры. Мы сорвались в дикий галоп, вместо того, чтобы медленно набирать скорость для единого могучего удара, который смёл бы ряды противника. Подобного противник наш никак не ожидали, залп салентинцев на флангах и фронте несколько запоздал. Но всё же они выстрелили.

Это была форменная Долина мук. Ржали несчастные кони, рыцари и оруженосцы вылетали из сёдел, с грохотом валясь на землю, крики раненных заглушали топот копыт и звон доспехов. Но не смотря ни на что, наша атака продолжалась, мы сомкнули ряды на месте павших и мчались дальше, стиснув зубы. Копьё к копью, плечо к плечу, заглушая страх в наших душах воинственными воплями и мыслями о мщении.