Война, которая покончила с миром. Кто и почему развязал Первую мировую - [252]

.

Вечером 23 июня Франц-Фердинанд и София сели в Вене в поезд, отправлявшийся в Триест. Перед отъездом он заметил в разговоре с женой одного из своих адъютантов: «Этот визит – не такой уж большой секрет, и я не удивлюсь, если меня ждут несколько сербских пуль!» Свет в его вагоне не работал; свечи, которые пришлось зажечь, придавали ему, как некоторым показалось, вид подземной усыпальницы. В среду утром императорская свита взошла на борт быстроходного броненосца Viribus Unitis («Общими силами»), который прошел вдоль берегов Далмации к Боснии. Они высадились на берег на следующий день и отправились в небольшой курортный городок Илидце недалеко от Сараева, где должны были остановиться. В тот вечер эрцгерцог и его герцогиня экспромтом решили посмотреть изделия ручной работы известных сараевских мастеров. Принцип, очевидно, был в толпе, когда императорская чета вошла в магазин ковров.

В пятницу и субботу эрцгерцог принимал участие в маневрах сухопутных войск в горах к югу от Сараева, в то время как герцогиня осматривала достопримечательности. В субботу вечером местные сановники собрались на званый ужин в Илидце. Герцогине был представлен доктор Иосип Сунарик – ведущий хорватский политик, который был среди тех, кто предупреждал о заговорах против императорской четы. «Видите, – весело сказала ему герцогиня, – вы ошиблись. Все не так, как вы говорите. Мы ездили по сельской местности, и сербское население все без исключения приветствовало нас столь дружески, с такой искренностью и нескрываемой теплотой, что мы по-настоящему рады этому». «Ваше высочество, – ответил он, – я молю Бога, чтобы – если я буду иметь честь завтра вечером снова видеть вас – вы могли сказать мне то же самое. Тогда с моей души упадет тяжкий груз, огромный камень»[1587]. В тот вечер императорская свита обсуждала, не отменить ли визит в Сараево, запланированный на завтра, но было решено оставить его в силе.

В то воскресное утро 28 июня в Сараеве была прекрасная погода, и императорская чета вышла из поезда, чтобы занять места в открытом туристском автомобиле, одном из немногих в своем роде в Европе. Эрцгерцог был великолепен в голубом мундире и шляпе с перьями – парадной форме генерала кавалерии австрийской армии, а герцогиня была в белом за исключением красного пояса. Заговорщики – всего их было семеро – были уже на месте, рассеявшись в толпе, которая собралась вдоль маршрута следования машины. Когда вереница автомобилей ехала по набережной Аппель вдоль реки, которая протекает через центр Сараева, молодой Неделько Чабринович метнул бомбу в машину эрцгерцога. Подобно подрывникам-самоубийцам в более поздние времена он попрощался со своей семьей, друзьями и раздал свое имущество. Водитель увидел летящую бомбу и нажал на газ, в результате чего она взорвалась под следующей машиной, и несколько ее пассажиров, а также прохожих получили ранения. Эрцгерцог послал своего адъютанта выяснить, что случилось, а затем приказал, чтобы все шло по программе, как запланировано. Его свита, потрясенная и рассерженная, направилась в здание ратуши, где их ждал лорд-мэр, чтобы выступить с приветственной речью. Запинаясь, он прочел ее, и эрцгерцог вынул из кармана записи своей ответной речи. Листки были мокры от крови одного из его приближенных. Произошло поспешное совещание, и было решено, что свита поедет в военный госпиталь проведать раненых. Когда машины на скорости мчались в обратную сторону по набережной Аппель, две головные машины, в которых ехали начальник службы безопасности и мэр Сараева, неожиданно повернули направо на гораздо более узкую улицу. Водитель эрцгерцога собирался последовать за ними, когда губернатор Потиорек закричал: «Стойте! Вы не туда едете». Когда водитель нажал на тормоза, Принцип, который стоял в ожидании, вскочил на подножку автомобиля и в упор выстрелил в эрцгерцога и герцогиню. Она упала на колени своего мужа, а он просил: «София, София, не умирай. Живи ради моих детей». Затем он потерял сознание. Их отвезли в губернаторский дворец, где была констатирована их смерть[1588]. Принцип, который пытался застрелиться, был схвачен очевидцами, а его товарищи-заговорщики взяты полицейскими, которые вмешались с запозданием.

Когда придворный принес весть о случившемся императору, находившемуся на своей любимой вилле в очаровательном курортном местечке Ишль, Франц-Иосиф закрыл глаза и несколько мгновений молчал. Его первые слова, произнесенные с глубоким чувством, показали глубину его отчужденности от своего наследника, который, женившись на Софии, не только бросил ему вызов, но и, по мнению императора, уронил честь Габсбургов. «Ужасно! Всевышний не позволяет бросать ему вызов безнаказанно… Высшая сила вернула старый порядок, который я, к сожалению, не смог сохранить»[1589]. Больше он ничего не сказал, а отдал распоряжение возвращаться в Вену. Неизвестно, думал ли он о том, как его империя может отомстить Сербии, или нет. Раньше он выбирал мир, и Франц-Фердинанд его поддерживал. Теперь в результате убийства из окружения императора ушел человек, который мог бы посоветовать ему быть сдержанным в те последние недели давно царившего мира в Европе. Восьмидесятитрехлетний император, здоровье которого ухудшалось (он тяжело болел той весной), остался один лицом к лицу с ястребами в своем правительстве и Генеральном штабе.