Война кланов - [3]

Природа, казалось, вернулась к своим привычным ритмам, в небе сияли тысячи звезд. Но не временное ли это затишье? Спокойное течение дней нарушилось; может ли быть так, что эта катастрофа перечеркнет будущее?

Незадолго до рассвета Нармер нашел труп своей приемной матери. Очистив тело от грязи, он омыл его и похоронил. Благодаря этой внимательной и щедрой душой женщине он вырос и стал мужчиной. Она упокоится здесь, в родной земле.

Лучи жаркого солнца разбудили уцелевших. Многие оглядывались в надежде, что им приснился страшный сон. Печальная реальность удручала. Люди вставали с трудом, сожалея, что вообще проснулись.

Нармер направился к хижине Раковины. Сын вождя лежал перед порогом.

— Я хочу поговорить с правителем.

Бородач вскочил на ноги.

— Ты… Снова ты! Значит, ты настаиваешь?

— Я настаиваю.

— Подумай в последний раз, Нармер! Наш повелитель не любит тех, кто проявляет к нему неуважение, и его воля осуществляется неумолимо!

— Если он хороший правитель и поступает как надо, то иначе и быть не должно.

— Я тебя не понимаю..

— Иди предупреди отца. Я буду ждать, сколько потребуется.

Рассерженный бородач повиновался.

Нармер понимал: принято окончательное решение и обратного пути нет. Оставалось главное — открыть свое сердце.

3

Сын предводителя клана вернулся, сжимая в руке тяжелую палку, которой обычно глушили рыбу.

— Ты не передумал, Нармер?

— Нет.

— Входи. Отец согласился поговорить с тобой.

Юноша переступил порог и поклонился.

Просторное жилище Раковины было в ужасном состоянии. На восстановление уйдет немало времени и труда. Хозяин сидел на грубой циновке. Левая рука от плеча до кисти была обмотана тряпкой. Он был плохо выбрит, волосы висели паклей, взгляд устремился в пол. Раковина казался совершенно обессиленным.

— Будь краток, мой мальчик. Я хочу залечить свои раны и отдохнуть.

— Твои раны серьезные?

— Это тебя не касается!

— Это касается всех членов клана.

— Я вернул им надежду, они будут меня слушаться.

— Я потерял надежду.

Раковина посмотрел на Нармера снизу вверх.

— Опрометчивые слова… Объяснись!

— Тот, кто лишился благосклонности богов, не должен стоять во главе клана!

— Не тебе судить об этом!

— Небо, гроза, молния, ветры, вода и земля… Разве они не излили на тебя свой гнев?

— Разумеется нет, ведь я жив! И, нравится тебе это или нет, я по-прежнему предводитель клана!

— Раз так, разреши мне покинуть наши земли.

Раковина не пытался скрыть удивления:

— Ты хочешь… умереть?

— Я хочу понять.

— Понять… Но что?

— Речи богов. Если в этом бедствии повинен ты, то клан должен избрать нового вождя; если же объяснение нужно искать где-то в другом месте, я хочу найти это место.

— Но других мест не существует, Нармер! Единственное место, где могут жить люди, — это наша земля! Вне ее пределов нет ничего!

— До недавнего времени я в это верил.

— Моего слова тебе недостаточно?

Деспот с трудом поднялся и посмотрел Нармеру в глаза.

— Ты осмеливаешься обвинять меня во лжи?

— Разве боги не оставили тебя?

Предводитель клана поднял здоровую руку, в которой держал священную раковину.

— Вот символ моей абсолютной власти! Немедленно преклонись перед ней!

Нармер склонил голову.

— Ты разрешаешь мне уйти, чтобы исследовать окружающий мир?

Кровь прилила к лицу Раковины, и он заорал:

— Ты хочешь выставить всем напоказ мою слабость и занять мое место! Я уничтожу тебя, Нармер, я тебя…

Пятидесятилетний вождь хватал ртом воздух, он задыхался. Его взгляд остановился. Потом он покачнулся, выронил символ клана и повалился на пол.

Когда Нармер наклонился и подобрал реликвию, желая убедиться, что она уцелела, в хижину ворвался сын вождя с двумя помощниками, тоже вооруженными палками.

— С ним случился удар, — пояснил юноша.

— Ты убил его! — заявил бородач. — Ты заслужил самую страшную казнь!

* * *

Нармера избили и связали, а потом приговорили к смерти, даже не попытавшись выяснить, виновен ли он. Ему не дали возможности оправдаться перед остальными членами клана. Убийство правителя — ужасное преступление, поэтому выжившие в буре вынесли юноше приговор криками «Убить его! Убить!» и признали бородача своим новым вождем, владетелем священной раковины.

Привязанному к столбу на невысоком холмике посреди враждебных болот, Нармеру предстояло умирать медленно. Его заживо сожрут насекомые, он будет страдать от жажды…

И освободиться от веревок у него не было ни единого шанса. Его палачи оказались настоящими мастерами по части вязания узлов, да к тому же они пообещали вернуться и проверить, не слишком ли легко умирает их жертва.

Приговоренный неистово хотел жить, несправедливость наказания возмущала его до глубины души. Он не оскорбил богов, не сделал ничего предосудительного, а потому просто не мог примириться с такой участью. Но боль от ударов, укусы комаров, жажда и солнечные ожоги мало-помалу лишали его жизненных сил.

И вдруг рядом послышался всплеск. Если его заприметит крокодил, то может запросто откусить ногу…

Нармер привык драться, чтобы доказать соплеменникам свою силу. Но в данной ситуации одной храбрости было недостаточно.

Теперь торжествовала ложь.

— Не беспокойся, — услышал он рядом тоненький голосок. — У меня есть нож.