Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока - [48]

.

Это время совпало с волной нашествий так называемых «морских народов», которая затопила Восточное Средиземноморье в конце XIII в. до н. э. Воины «морских народов» сражались бронзовыми мечами, которые были более эффективным видом рубяще-колющего оружия, чем использовавшиеся египтянами секиры[460]. Пришедшие с севера варвары соединились с ливийцами и обрушились на Египет. Первый удар волны был отражен фараоном Меренптахом (1213-1203 гг. до н. э.), но после смерти Меренптаха варвары ворвались в Египет и захватили города на западном берегу Нила, от Мемфиса до Кербена. В течение многих лет завоеватели грабили и разоряли Нижний Египет, страна была охвачена смутой. «Не было у них главы долгие годы. Была страна египетская во власти вельмож в виде уделов. Один убивал другого, как великого, так и малого. Другая пора настала после этого – голодные годы, причем был Ирсу, некий сириец, главный у них. Заставил он всю страну подчиниться себе. Каждый убивал другого, грабилось имущество их. Боги были приравнены к людям, и не совершались жертвоприношения в храмах»[461].

Варвары сокрушили этатистскую монархию XIX династии, и первому фараону новой XX династии Сетнахту (1186-1183 гг. до н. э.) пришлось в длительных войнах восстанавливать единство страны. Лишь его преемнику Рамзесу III (1183-1152 гг. до н. э.) удалось разгромить варваров и заставить их вождей подчиниться воле фараонов. Десятки (если не сотни) тысяч варваров были расселены в крепостях и обязаны охранять границу; им выдавалось ежегодное содержание, зерно и одежда[462].

Некоторые исследователи полагают, что смута, ознаменовавшая конец XIX династии, имела социальные корни, что она была продолжением борьбы между «крестьянскими» фараонами и храмовой знатью Фив. С другой стороны, новую приватизацию в храмах можно рассматривать как результат кратковременного владычества варваров. Как бы то ни было, в конечном счете знать одержала победу. Рамзес III отказался от политики государственного регулирования и в огромных масштабах одаривал храмы землей и «царскими слугами». С этого времени источники перестают упоминать о «бедняках»-немху и все больше говорят о «больших людях». Отказ от политики поддержания крестьянства был, очевидно, связан с отказом от воинской повинности и заменой крестьянской армии наемниками-ливийцами – это был результат социального синтеза, началом которого было поселение покоренных варваров в Дельте[463]. При XX династии жречество превратилось в независимое сословие, чиновникам был запрещен доступ в храмы, могущественные жреческие роды контролировали административные и военные должности[464]. В храмах расцветают воровство и коррупция, делаются первые попытки «приватизации» храмовых имуществ[465].

Кризис начала XII в. означал демографическую катастрофу и привел к существенному уменьшению численности населения. Недостаток продовольствия на время отступил в прошлое. Рамзес III в своем завещании говорит о том, что он «удвоил снабжение страны, тогда как прежде она была нищей. Страна была сытой весьма в мое правление»[466]. Действительно, цена пшеницы была низкой – 1 дебен за хар[467]. Формально эта цена была такой же, что и в благополучные годы при Рамзесе II, но фактически она была ниже, так как величина хара за это время, по-видимому, увеличилась с 48 до 77 литров[468]. В благоприятных условиях население быстро росло. «Сделал я, чтобы вырастил Египет молодое поколение многочисленное…» – свидетельствует Рамзес III[469]. Демографические потери во время смуты были, очевидно, не столь велики, и период восстановления в новом цикле был относительно коротким. Уже к концу правления Рамзеса III цена пшеницы возросла до 1 1/3 дебена за хар, а в 1145-1142 гг. до н. э. (в правление Рамзеса V) достигла 2 дебенов за хар[470].

К этому времени (около 1142 г.) относится сохранившийся фрагмент земельной переписи, так называемый папирус Вильбура. Помимо больших массивов храмовых и государственных земель папирус перечисляет также участки земель, принадлежавших служилым людям – «немху» (как отмечалось выше, фараоны нередко вознаграждали землей за службу). Как можно сделать вывод из данных А. Гардинера, это были преимущественно воины, а также жрецы, писцы и т. д.; среди этих земель были и крупные поместья видных сановников[471]. Налоги с земель «немху» были незначительны, порядка 2-6% урожая[472]. Эти участки в отличие от крестьянских наделов передавались по наследству и дробились между наследниками; по-видимому, в результате этого дробления большинство наследственных наделов так измельчали, что среди них преобладали участки в 3-5 арур (0,8-1,4 га)[473]. Такие мизерные наделы, конечно, не отражают уровня потребления солдат или писцов, поскольку многие служилые люди помимо наделов получали натуральное содержание, но в целом создается впечатление, что в соответствии с демографически-структурной теорией рост численности служилой элиты приводил к ее обеднению.

Констатируя малые размеры служилых наделов, И. А. Стучевский делает вывод, что и крестьянские участки не могли быть больше 3–5 арур, т. е. к середине XII в. египетские крестьяне снова страдали от малоземелья