Война и люди (Семнадцать месяцев с дроздовцами) - [15]

Шрифт
Интервал

- У-у-убит!..- хлестнуло меня по вискам.- Под Се-е...

И вновь набежавший ветер отсек и далеко в степь отбросил конец его ответа.

Бронепоезд уже выходил в открытое поле.

...Высоко над головами размахивая поднятыми винтовками и погружаясь на каждом шагу в сугробы, мы медленно шли к занесенному снегом поезду.

Нартов шел рядом со мной.

- Вот, господин поручик, на лыжах бы!..

За левым флангом нашей цепи садилось красное солнце. Бронепоезд в тылу у нас все ниже опускался за сугробы. Лишь поднятая вверх четырехдюймовка его второй платформы, точно указывая дорогу, все еще торчала за нами. Поезд впереди нас все ясней выступал из снега. Около вагонов кто-то бродил.

- Цепь, стой!..

- Кажется, наши...- сказал Нартов.

Это было, действительно, наше 2-е отделение.

- Осторожней!.. Здесь яма. За сугроб лезайте!.. Левее!.. Еще левей!..

Ведя нас к засыпанным снегом вагонам, подпоручик Морозов разъяснил мне создавшуюся обстановку.

Взорванный железнодорожный мост йа пути Льгов - Суджа упал и засыпал проходящий под ним путь Курск - Кореново - Ворожба, на котором и застрял санитарный поезд, очевидно, пытавшийся спастись от красных, занявших, по сведению одного из раненых, станцию Клейнмихелево и вышедших, таким образом, в тыл корниловцам, только что отошедшим от Курска.

- Ну хорошо, подпоручик, я понимаю... Ну, а ты чего? . Ты-то чего задержался?..

- А что делать прикажешь?. - Подпоручик Морозов остановился.- Раненых бросить?.. Персонал и те, что могли ходить, разбежались. Сто пятьдесят уже замерзло. Шестнадцать последних ждут очереди. А ты говоришь...

- Зачем же бросать! Но ведь можно было бы послать связного. Мог бы наконец потребовать... ну, средства для перевозки, что ли...

Ноги вязли в сугробах. За голенища ссыпался снег.

По затылку хлестал ветер.

- ...осело, расползлось, и едет теперь по всем швам... Понимаешь? При таком положении за ранеными никого не посылают. Понимаешь? - говорил подпоручик Морозов, пытаясь за ушки сапога вытянуть застрявшую в сугробе ногу.- За мной, за боеспособным отделением,- другое дело... Видишь, я же не ошибся... А за ними...- он уже подошел к крайней теплушке санитарного поезда и открыл дверь: - А за ними вот - никогда!..

Друг подле друга, прикрытые соломой и шинелями, уже снятыми с замерзших, белые, с бурыми и сине-лиловыми пятнами на щеках, лежали на полу теплушки раненые корниловцы.

* * *

- Господин подпоручик, и это вы их всех сюда перетаскали? - почему-то шепотом спросил подпоручика Морозова Нартов.

В темном углу теплушки стоял какой-то молодой, коренастый солдат, с рыжими и густыми как щетка бровями.

- Нет. Он это...- кивнул на него головой подпоручик Морозов.Единственный санитар, оставшийся при поезде. Он же и отапливал. Два дня... Костылями, носилками...

Рыжий санитар дышал в кулаки и под самым носом тер их друг о друга.

- Здорово! - подошел к нему я.- Ну, что же ты?.. Здорово!

- Здрасьте! - вдруг быстро ответил тот, не по-солдатски кивнув головою.

- Здрасьте, здрасьте! - улыбнулся я.- Как звать тебя, молодец?

Санитар подумал и, не торопясь, поправил фуражку без кокарды.

- Ленц моя фамилия будет. Иохан Ленц.

- Немец?

- Та-а! Семля немного под Саратов есть. Из колонистов будем. Та-а, Ленц, Иохан. Я опять улыбнулся.

- Молодец Ленц! - и хлопнул его по плечу: - Спасибо за службу. Что санитар?

- Wo-o... В золдат зачислен.

- А какого полка?.. Куришь?..

- Мы первого Катериноштатский немецкого имени Карл Либкнехт,- курим.

- Ах ты, милая голова! - засмеялся Нартов.- Первый Катериноштадтский ку-рить изволит! Ах ты, Либкнехт ты!..

- Смотри-ка, везде люди! - сказал за нами кто-то.

- Пленный ведь,- а сколько людей спас! О, Господи!..

* * *

...С дверей срывались сосульки. Стены теплушек были пробиты инеем. Бежал сквозняк...

- ...Нет, подпоручик Морозов, бросьте меня водить по этому леднику!..

- ...Подпоручик Морозов! Бросьте!.. ...Во всех теплушках, уткнувшись головами под шинели, лежали замерзшие корниловцы,- безрукие и безногие.

- Подпоручик Морозов! Ехать нужно!.. Уже поздно, Николай Васильевич...

Подпоручик Морозов меня не слушал. Мне стало страшно.

- Николай Васильевич!

Мне показалось, подпоручик Морозов сходит с ума.

- Нартов!.. Эй, Нартов!.. Над крышами поезда грузно бежал ветер... Подошел Нартов, и вскоре бронепоезд "Россия" медленно подходил ко взорванному мосту.

* * *

- На насыпь осторожней! Эй, вы там!.. Не так,- головой вперед... Вот... Так вот... Правильно!.. А ну, который это?

- Одиннадцатый, господин поручик!

Было уже темно. На рельсах синими блестками плескалась луна. Над рельсами, играя с ослабевшим ветром, бежал снег.

- Двенадцатый?.. А Свечников где?.. Где Руденко?

- Эй, Свечников!.. Руденко!.. ...тринадцатый, четырнадцатый... Пятнадцатый раненый тяжело хрипел...

- Осторожнее! Не растрясывай! Нартов, да поддержи же!

Когда уже и шестнадцатого раненого подняли на площадку, появились наконец Руденко и Свечников. Они волочили два тяжелых мешка.

- Что это? - удивленно спросил я.

- Магги... Ну и запасов там!.. Надо б вернуться, господин поручик.

Я взглянул на часы.

- Залезай, шакалы!..

Мы поднимались на площадку, ерзая животами о промерзлую броню.


Еще от автора Георгий Давыдович Венус
Зяблики в латах

Георгий Давыдович Венус (1898–1939) родился в Петербурге в семье потомка немцев-литейщиков, приглашенных в Россию еще Петром Первым. В Первую мировую войну Георгий Венус вступил в звании прапорщика в 1915 году. Был дважды ранен и награжден Георгиевским крестом. Ужас революции вынудил Георгия Венуса, как и многих, бежать на юг и вступить в ряды Добровольческой армии. Прапорщик Венус попал в Дроздовский добровольческий офицерский полк, прославившийся своей храбростью на полях сражений Дона и Крыма. В 1925 году, уже в эмиграции Георгий Венус и написал этот роман по воспоминаниям о тех событиях.


Полустанок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Гарденины, их дворня, приверженцы и враги

А. И. Эртель (1885–1908) — русский писатель-демократ, просветитель. В его лучшем романе «Гарденины» дана широкая картина жизни России восьмидесятых годов XIX века, показана смена крепостнической общественной формации капиталистическим укладом жизни, ломка нравственно-психологического мира людей переходной эпохи. «Неподражаемое, не встречаемое нигде достоинство этого романа, это удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык. Такого языка не найдешь ни у новых, ни у старых писателей». Лев Толстой, 1908. «„Гарденины“ — один из лучших русских романов, написанных после эпохи великих романистов» Д.


Биографический очерк Л. де Клапье Вовенарга

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Зефироты (Фантастическая литература. Исследования и материалы. Том V)

Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.


Дура, или Капитан в отставке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ пятый. Американскіе разсказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих

В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.