Война и люди - [57]

Хорошо запомнился первый вечер в предгорьях Карпат. Синий сумеречный туман опускался на землю, застревал в щетине деревьев, что росли на отрогах. И деревья сливались в один сплошной темный ковер. Все выше уходили горы. А там, вверху, они еще розовели, подставляя макушки лучам солнца. Не верилось, что здесь, среди этой красоты, разгорятся жестокие бои и черная копоть пожаров повиснет над этими разбуженными весной деревьями. Что бойцы будут умирать рядом с первыми тюльпанами и окрашивать своей кровью прозрачную воду горных речек. Нет, не верилось.

Стояла тишина!

И вдруг обостренный слух уловил знакомые звуки. Мы с майором Никитиным — агитатором политотдела, переглянулись и, словно по команде, одновременно задрали головы. По выцветшему бледно-сиреневому небу медленно и величаво плыл журавлиный клин. Птицы тянулись на восток, в сторону милой нашей Родины.

— Эх, сейчас бы котомку за плечи — и вслед за ними, на Тамбовщину и в Воронеж,— вздохнул Никитин.

Журавли подлетали все ближе, ближе. И в этот момент меня позвали к телефону. Едва успел снять трубку, как за окнами дробью рассыпались автоматные очереди, а потом поднялась пальба. Я послал солдата узнать, в чем дело. Он вскоре вернулся, доложил:

— Из-за журавлей все это, товарищ полковник.

— При чем здесь журавли? — удивился я.

— Да немцы по косяку трассирующими нулями стрелять начали. Разогнали. А наши ребята обозлились — и по ним, по немцам то есть.

Эти выстрелы положили конец обманчивой тишине в предгорьях Карпат.

Горы... Сейчас мы видим в синей дымке их заснеженные вершины, любуемся их сказочной, дикой красотой. Горы пленяют нас чистым воздухом, неповторимым говором быстрых речек, отвесными скалами и пропастями. Мирный вид гор вызывает радостное, приподнятое чувство. Но тогда, в 1944-м, Карпаты явились для нас суровым испытанием, экзаменом на боевую зрелость. Предстояло с боями преодолеть горные гряды общей протяженностью свыше ста километров, провести войска и боевую технику в условиях бездорожья через перевалы. Но не только естественные преграды стояли на нашем пути. Впереди были грозные укрепления возводимой врагом в течение ряда лет так называемой «линии Арпада».

И хотя мы еще не дошли до нее, но уже в предгорьях Карпат почувствовали всю сложность и своеобразие горной войны. Тот, кто воевал в горах, хорошо знает, как трудно там наступать. Ведь иной раз один пулеметный расчет, закрепившись в скальной норе и перекрыв огнем горную дорогу, может оказаться почти непреодолимой преградой. Надо было учить солдат и офицеров умению вести бои в горах. Где-где, а здесь, в горах, крылатая суворовская фраза «Воюют не числом, а умением!» была особенно к месту.

Все эти особенности войны в горах мы терпеливо и настойчиво разъясняли всему личному составу. Этим была пронизана вся партийно-политическая работа. Перед офицерским составом встала задача по-иному взглянуть на многие вопросы организации боя в горах. В горных условиях намного сложнее управлять боем крупных частей и соединений. Да и, как правило, бросать в бой большие массы войск и боевой техники в горах не было необходимости. Иной раз это даже и вредно. Только напрасно кровь прольешь. И как часто успех боя решала горстка смельчаков, пробравшаяся через горные кручи и дерзким броском захватившая важную высоту или горный проход.

Многому предстояло научить сержантов и солдат. Например, умению измерять расстояние в горах и соответственно выбирать прицел. Ведь в горах все предметы кажутся расположенными ближе, чем в действительности. Не зная этого, солдат может расстрелять весь боезапас, а цели не поразить.

А гранатный бой в горах! Казалось бы, о какой специфике может идти речь? Оказывается, она и тут есть. Взять хотя бы такой случай. Батальон залег у подножия высоты, на которой закрепился противник. Склоны высоты довольно крутые. Если просто метнуть гранату, как в чистом поле, она может скатиться по склону и поразить своих. Поэтому солдат должен не сразу швырнуть гранату, а секунду-другую придержать в руке, хоть это не бог весть какое удовольствие — любоваться гранатой, которая вот-вот взорвется.

Тысячи и тысячи «мелочей». И все их надо было учесть, усвоить, ввести в боевую практику, сделать достоянием воинов. Это стало предметом постоянных забот командиров всех степеней, здесь были сосредоточены и усилия политработников, партийных и комсомольских организаций.

Наши политработники в эти дни особое внимание обратили на правильную расстановку коммунистов и комсомольцев в частях и подразделениях, повышение их авангардной роли в бою. Добивались, чтобы в каждой роте, в каждом взводе, в каждой штурмовой группе были коммунисты и комсомольцы, по которым бы равнялись все бойцы.

Мы напряженно учились. Самые тяжелые бои ждали нас впереди.

В конце апреля — начале мая здесь начались упорные бои. Противник стремился во что бы то ни стало ве’рнуть Коломыю, удержать шоссейные и железные дороги, идущие из Закарпатья через Яблоницкий перевал на Делятин, Станислав, Львов.

Особенно трудно пришлось 317-й дивизии. Она обороняла правый фланг корпуса в районе Коломыи. Первого мая в шесть часов утра по позициям этого соединения враг нанес сильный огневой и авиационный удар. Затем последовала контратака.