Война глазами фронтовика. События и оценка - [5]

Днем на плацдарме мы поочередно вели наблюдение за передвижением немцев, находившихся в деревне. Поражал их внешний вид: все они были на подбор огромного роста и почти доставали головой до края крыши домов деревни. Плацдарм непрерывно подвергался вражеской бомбежке и артналетам. Волны «юнкерсов» в сопровождении «мессершмиттов» один за другим заходили и пикировали над окопами, сбрасывая бомбы с сиреной, издававшие зловещий режущий ухо звук. Но самое неприятное было, когда их сбрасывали не над местом, где мы находились, а немного впереди. Эта траектория полета бомбы была наиболее опасной.

Но по-настоящему страшно стало, когда на расстоянии 5–10 метров от наших окопов в шахматном порядке стали рваться ошибочно выпущенные нашими артиллеристами мины «катюш».

В начале августа 1944 г. немцы перешли в контрнаступление и сбросили нас с плацдарма. Во время отступления в реке потонуло немало наших солдат. Днестр, потеряв свой естественный цвет, стал красным. И только через несколько дней подошедшие к Днестру армии 4-го Украинского фронта, до этого уже освободившие Крым, спасли положение, и мы вернулись на плацдарм.

На Дунай!

20 августа 1944 г. началась известная Ясско-Кишиневская операция и мы с нашего плацдарма в Делакеу начали наступление на Кишинев, а затем заняли города Галац, Браил, Бухарест и через всю Румынию дошли до Дуная. Во время нашего наступления Румыния откололась от гитлеровской коалиции, и её войска стали действовать против немцев вместе с нами. Вскоре наш корпус форсировал Дунай, и мы вошли на территорию Болгарии в районе Пловдива.

Но через несколько дней болгарское правительство, так же как Румыния, объявило о выходе из войны. Из Болгарии нас перебросили на север Румынии, в Трансильванию, где в горах шли ожесточенные бои в районе города Арадэо-Марэ. Здесь на моих глазах убило командира нашей бригады. Мина попала в его «виллис», на котором он объезжал перед атакой наши передовые позиции.

Дальше с беспрерывными боями мы продвигались по территории Венгрии, где мы вели бои в Будапеште, столице страны. Здесь с особыми трудностями мы столкнулись в боях за Буду, представляющую собой часть города, расположенную по другую сторону Дуная. В Венгрии нам также пришлось вести тяжелые бои под Секешфехерваром в районе озера Балатон. Затем бригада участвовала в освобождении Болгарии, во взятии Вены, столицы Австрии, совершила многокилометровый бросок через всю Венгрию по тылам немецко-венгерской армии на соединение с 4-м Украинским фронтом, который действовал в Карпатах.

Под городом Дебрецен в Венгрии я был вторично ранен, и меня, после оказания первой помощи в санбате, отвезли в госпиталь в румынский город Фокшаны. После выздоровления нас отправили в составе команды солдат самостоятельно догонять фронт, который за время моего излечения далеко продвинулся на запад.

Нашу команду мы выздоравливающие в шутку назвали «унде примария», что на румынском языке означало «где правление населенного пункта». Заходя в румынские деревни, нам приходилось требовать, чтобы староста разместил нас на ночевку и снабдил пищей. Мы догнали штаб фронта, куда получили направление, в феврале 1945 г., но меня распределили не в мою бригаду, а отправили в распоряжение 300-го автомобильного батальона, который обслуживал подразделения 2-го Украинского фронта. В этой воинской части я закончил войну, был избран комсоргом батальона и проводил комсомольские собрания в подразделениях, собирал комсомольские взносы и по этой причине объездил почти всю территорию Чехословакии, Венгрии и Австрии.

После войны я по возрасту не имел права на демобилизацию и прослужил за рубежом до лета 1946 г., когда наша воинская часть из города Модра, близ Братиславы, через Карпаты, Западную Украину (Ужгород) и Молдавию (Тирасполь) своим ходом была переведена в Одессу. Здесь меня назначили старшиной автомобильной роты при штабе Одесского военного округа, где командующим округом в то время был маршал Жуков, и его машина стояла в нашем гараже, а его шофер был солдатом роты, где я был старшиной.

Демобилизовался я в конце лета 1947 г. и поехал из Одессы в город Коканд, находящийся в Средней Азии, где в эвакуации проживала моя мать. В Коканде я закончил десятый класс вечерней школы и в 1948-м поступил в Одесский институт инженеров морского флота.

С этого времени началась гражданская жизнь, но это уже совсем другое.

Меня в праздничные дни, посвященные Дню Победы, бывает, приглашают выступать в подшефной школе перед школьниками старших классов. Обычно во время выступления спрашивают: не страшно ли было на войне? Ответ на этот вопрос у меня такой: о страхе подумать было некогда, так как нас постоянно поджидали, как говорили во время войны, или Наркомздрав — Народный комиссариат здравоохранения (теперь это министерство), или Наркомзем — Народный комиссариат земледелия, другого пути не было. А вот тяжко было все время войны. Ну и, конечно, угнетала мысль, что мы можем погибнуть молодыми, так и не познав все радости любви и прелести женской ласки.

P.S. Значение многодневной обороны Туапсе от немецких захватчиков не менее важна, чем оборона Новороссийска. Учитывая это обстоятельство, как участник тех боёв, считаю необходимым присоединиться к тем голосам, которые предлагают присвоить этому городу на побережье Черного моря почетное звание города-героя.