Война 2020. На западном направлении - [36]

Между тем из БТРа вылез пулеметчик с ПК, а за ним – плотный, невысокий офицер угрюмого вида в практически таком же, как у солдат, камуфляже, но без каски и бронежилета, с одной большой звездочкой на клиновидных погонах.

– Вот, товарищ майор! – передал ему пачку шоферских паспортов один из бойцов, выглядевший чуть постарше остальных, похоже, сержант.

– Вы вообще кто такие и что здесь делаете? – раздраженно поинтересовался майор, и его загорелое лицо стало суровым. Бегло и без особого интереса просмотрев паспорта, он вернул документы дяде Боре.

– Шофера-дальнобойщики, как в той песне, – ответил Сидоренко. Остальные водители молча разбирали документы, а солдатики между тем продолжали держать их на прицеле.

Халтурил только пулеметчик, пока поставивший свою дуру на травку. Было видно, как из второго БТРа тоже вылезли солдаты: они рассыпались по обочинам дороги и, похоже, начали искать – что-то или кого-то.

– Ну и откуда вы здесь, пиджаки? – еще раз поинтересовался офицер, сдвинув свой камуфляжный кепарь на затылок и слегка смягчив тональность разговора.

– Так с погранперехода, товарищ майор, – опять ответил за всех дядя Боря. – Вчера вечером литовцы закрыли границу, и мы все тут застряли, бляха медная. А с утра пораньше вдруг появились вот эти…

И он кивнул на трупы.

Шофера за спиной дяди Бори нечленораздельно загалдели, подтверждая его слова.

– Понятно, – сказал майор и сделал своим подчиненным успокаивающий знак рукой. Солдатики опустили автоматы и несколько расслабились.

– Вы вот что, – продолжал майор. – Вот этих, таких же, как те, что на дороге лежат, только живых, вы здесь, часом, не видели?

– Да вроде нет, бог миловал… Товарищ майор, а что вообще происходит?

– А вы что – не в курсе? – искренне удивился майор, посмотрев на шоферов сочувственно, словно на полных полудурков.

– Да нет, откуда. У нас же телефоны не работают. Считай, с самого утра сдохли.

– Ну вы, блин, даете, мужики. Вокруг такое происходит, а вы ни сном ни духом. Хотя мы и сами пока мало что знаем. Нас вот шесть часов назад по тревоге подняли, с тех пор и колесим по дорогам да лес прочесываем. И пока что получается так – Батька рано утром ехал в Гродно, собирался открывать тамошний фестиваль. Ну и они напали на его кортеж. Вроде бы пытались грохнуть самого и одновременно устроить майдан в Минске.

Шофера при этих словах издали нечленораздельный то ли вопль, то ли выдох удивления.

– «Они» – это кто? – осторожно поинтересовался дядя Боря.

– Кто-кто… Да если бы я знал! Конь в пальто, мля. Говорят, что якобы наши местные «оппозиционеры». Но, по-моему, это никакая не оппозиция и даже не поляки. Судя по тому, что мы в Гродно видели, – это явно спецназ работал.

– Чей спецназ?

– Ты, мил человек, дурачком-то не прикидывайся, натовский, ясный перец.

– И что? – уточнил дядя Боря, внутренне холодея.

– Что-что… Вроде как сорвалось у них. Болтали, что из Москвы в последний момент успели предупредить и свой спецназ прислали. Батька ранен, но жив, он уже по телику и по радио к народу обращался прямо из больничной палаты. В Гродно, похоже, был крутой замес, почти всех ихних уже положили, но и они, суки, оттянулись на славу – до буя случайного народа перебили, когда поняли, что ни хрена у них не вышло, и решили из города прорываться. А сейчас передавали, что поляки, а с ними вроде бы и прочее НАТО атаковали все наши авиабазы и позиции средств ПВО. Вот такие дела.

– С какой это стати? – высказался кто-то из-за спины дяди Бори.

– Да якобы в отместку за «подавление выступлений демократической оппозиции». Так американцы говорят.

– Так что? Это война??! – уточнил дядя Боря.

Всем шоферам от этого предположения сразу стало невыразимо кисло.

Поскольку все они в меру собственной впечатлительности немедленно представили все возможные стереотипы и ужасы, связанные с ядерной войной, явно или неявно внедренные Голливудом в их подсознание за долгие десятилетия. А именно – вертикальные инверсионные следы от взлетающих из шахт посреди кукурузных полей Аризоны или Небраски баллистических ракет, нестерпимо яркие вспышки в атмосфере и красно-черные грибы над горизонтом, сносящую все на своем пути ударную волну и море огня, непроглядную стужу долгой ядерной зимы, серые пыльные бури среди руин сгоревших дотла городов и, наконец, пробирающиеся в ночной темноте между развалин и человеческих костей металлически блестящие боевые механизмы с отсвечивающими в ночи красными индикаторами прицелов и еще много чего такого.

– А буй его знает, – пожал плечами майор. – Если за десять часов ядрены бомбы с неба не посыпались, то, наверное, прямо сейчас уже и не посыпятся. Может, война и идет, только пока про это ничего не сообщали ни из Минска, ни из Москвы, ни с Запада. Во всяком случае, никто не говорил про то, что НАТО объявило нам войну, или про то, что мы объявили войну НАТО. Хотя сейчас никто войну по-нормальному уже не объявляет – времена не те. А на Западе пока истерика и в новостях, и в Интернете на тему того, что в Минске мы якобы зверски подавили «народные выступления», да еще и с многочисленными жертвами. Хотя там накануне вроде бы вообще ни хрена не было.