Война 2020 года - [7]

Южноафриканцы спокойно наблюдали за суетливыми перемещениями вокруг Киншасы неповоротливого американского корпуса. Армия США помогала им как могла, добавив неразберихи в последний момент, когда начальство приняло решение доукомплектовать корпус частями из других соединений, лишь бы не призывать резервистов. После сокращения вооружений и численности войск, волной прокатившихся в девяностые годы, равно как и после урезанных донельзя в начале века расходов на оборону, даже наиболее боеспособные части испытывали нехватку во всем, начиная от врачей и переводчиков и кончая боеприпасами и запчастями.

Переброска корпуса происходила в обстановке полной неразберихи – транспортные самолеты ВВС не могли туда летать, и все же ВВС настояли на развертывании в Киншасе бомбардировщиков Б-2, хотя никто не мог придумать, какие боевые задачи они могли бы там решать. Флот выслал две боевые группы авианосцев, но ни самолеты, ни ракеты, ни орудия не годились против врага, рассредоточившегося вне пределов досягаемости в глубине Африки. Конечно, никто всерьез не рассчитывал сражаться, но всем хотелось поиграть в войну. Военная разведка оказалась бессильной. Система сбора данных еще более или менее работала, но не нашлось аналитиков, способных обрабатывать полученную информацию, ибо армия давно уже перешла на полную автоматизацию, а автоматизированные системы не были запрограммированы на такую неожиданную задачу, как воздушный десант в африканской глуши. Но самой большой проблемой вскоре стала нехватка медицинского персонала, обученного для работы в экстремальных условиях.

С каждым днем высокое начальство все больше и больше утверждалось в своей уверенности, что южноафриканцы никогда не будут воевать.

В Вашингтоне много шутили на эту тему, гораздо чаше, чем в Киншасе, где неразбериха, постоянная нехватка то того, то сего и закон Мерфи2 редко оставляли время задумываться о стратегических вопросах. Однако даже командование корпуса считало, что захоти южноафриканцы воевать, их единственным шансом было бы нанести удар, пока американцы только десантировали свои передовые группы, а не ждать, пока они дислоцируют весь корпус.

Поначалу южноафриканцы оставались в провинции Шаба и не предпринимали никаких шагов, в то время как американцы угрожали дальнейшим продвижением войск на территорию самой провинции. Некоторое время обе стороны только принимали воинственные позы, пристально наблюдая друг за другом, ибо никто в армии США не имел представления о том, каким образом можно наступать, когда до противника – полконтинента, где автомобильные и железные дороги были либо разбиты, либо вообще отсутствовали.

Но, наконец, Восемнадцатый воздушно-десантный корпус, начал медленно продвигаться вперед, пытаясь угрожать противнику, но при этом не навязывая ему боев. Теперь возникли некоторые основания для беспокойства, и с каждым днем их становилось все больше, ибо появился новый и страшный враг.

К моменту начала интервенции в Заир эпидемия СПИДа уже шла на убыль. Огромные пространства Африки практически превратились в безлюдные пустыни, так как эффективные вакцины были слишком дороги, чтобы широко применять их среди местного населения. Но западный мир наконец почувствовал себя в безопасности, и даже в Африке болезнь свирепствовала не так, как раньше. Только в Бразилии размеры эпидемии оставались на критическом уровне, в то время как ситуация в других южноамериканских странах, похоже, стала достаточно контролируемой. Мало кто обратил серьезное внимание на сообщения о новой заразе, поразившей уцелевших жителей отдаленных областей Уганды и Танзании, и даже Всемирная организация здравоохранения поначалу считала, что имеет дело всего лишь с сильной вспышкой холеры. Трудность оценки ситуации усугублялась нежеланием самолюбивых африканцев признать истинные размеры возникшей на задворках их стран проблемы. Болезнь достигла Мозамбика. Чиновники международных организаций здравоохранения начали подсчитывать потери среди своего медицинского персонала и обнаружили, что количество смертельных случаев беспрецедентно велико. Прошло совсем немного времени, и почти вся Восточная Африка оказалась на пороге вымирания.

Остальное человечество ничуть не обеспокоилось. На границах пораженных болезнью стран силами международных организаций установили карантин. Эпидемия стала всего-навсего еще одной проблемой Африки.

В Уганде и Кении болезнь прозвали «огненной лихорадкой» из-за шрамов, похожих на ожоги, которые оставались на коже выживших счастливцев. Но вскоре у нее появилось цивилизованное название, когда сэр Филипп Рансиман сумел выделить в лаборатории в Момбасе новый, ни на что не похожий вирус. Болезнь Рансимана ухитрилась сочетать свойства и высокий уровень смертности, характерные для вирусных заболеваний, с симптомами, типичными для бактериальных инфекций. Первичные ее признаки действительно напоминали холеру, в частности быстрое обезвоживание организма из-за постоянного поноса и тошноты, однако одновременно поражалась и нервная система, а это отмечалось впервые. Болезнь быстро переходила в следующую стадию, когда кожа высыхала, а тело покрывалось бесцветными пятнами.