Вояж с восточным ароматом - [9]

— А ничего! — оборвал его тренер. — Ты знай, что я во второй лиге тренировать никого не буду. Вылетать туда — не в моих правилах. Так что надо покупать нужных игроков, нужных. И в премьер-лигу выходить, и в зону УЕФА, и в еврокубках играть, и в Лиге чемпионов! Вот мы с «Барселоной» играли…

— Николай Иваныч, нам бы сейчас в премьер-лигу выйти!

— Если игроки будут нормальными, выйдем! Я же говорю — с «Барселоной» играли, а «Восходы» всякие мы вообще в бараний рог согнем! Правильно я говорю?

Челидзе молчал.

— Правильно я говорю? — повторил свой вопрос тренер.

— Правильно, — наконец ответил Олег Амвросиевич и почти неслышно сказал: — Все, Николай Иваныч, отдыхай, я тоже пойду.

— А вот отдыхать нам сейчас нечего. Нам нужно работать. Работать, работать… и… р-работать, — заплетающимся языком выговорил главный тренер.

После небольшой паузы я вдруг услышала какой-то слабый треск и удивленный, возмущенный возглас Челидзе:

— Да ты мне рубашку порвал!

— Рубашка — ерунда.

— Это для тебя ерунда, а для меня… Напился — лежи! Чего меня барселонами всякими грузишь?

— Я гружу? — возмутился Стаканыч. — Да что ты знаешь о барселонах? Ни хрена ты не знаешь!

— Слушай, иди спи уже, достал ты меня!

И из комнаты послышалась возня. А после этого стук упавшего на пол тела. «Что ж, пора вмешиваться», — подумала я.

Выходя из номера, я услышала истошный крик Стаканыча:

— Я тебе сейчас башку сверну так, что ты у меня до конца жизни дергать ей будешь, со всеми деревьями здороваться, сволочь! — орал он.

Я рывком открыла дверь соседнего номера.

— Да что здесь происходит, черт возьми?

Посреди номера стоял растерянный коммерческий директор, а тренер Стаканыч ползал на карачках по номеру.

— Совсем уже! Черт знает что, а не футбольный клуб! — возмущался Челидзе.

— Ты меня толкнул, да? — ползая, угрожающе шипел Стаканыч. — А я вот тебя знаешь как толкну. Ты не знаешь еще!

— Вы его толкнули? — спросила я у Челидзе.

— Ну да, он мне не давал уйти, рубашку вот мне порвал! Оцарапал лицо. Безобразно просто!

В этот момент Стаканыч поднялся и, пошатываясь, замахнулся на Челидзе. Тот ахнул и отпрянул в сторону. А я отработанным движением перехватила руку Стаканыча, и пьяница застыл с перекошенным лицом и рукой, отведенной назад. Выглядел тренер примерно как цыпленок-гриль.

— Стоп, стоп, стоп! — успокаивала я Стаканыча.

По виду Челидзе было заметно, что он находится в состоянии крайнего возбуждения и слегка испугался. А Стаканыч, несмотря на свое комичное положение, злорадно поинтересовался:

— Что, передристал?

Тем временем Андрей уже сбегал за врачом Поповым, и он присоединился к нам. Похоже, для него происходящее было меньшей неожиданностью, чем для Челидзе.

— Клади его спать, Машуня, — махнул он рукой. — Давай, Николай Иваныч, отдохнуть тебе надо.

Тренер внезапно закивал головой в знак согласия. Появление врача Попова оказало на него магическое действие — Стаканыч стал кротким, как заяц. Он позволил уложить себя на кровать и неопределенно замахал руками. Все расценили это как «мол, идите и не мешайте отдыхать».

— Просто черт знает что такое! — крайне раздраженно проговорил Челидзе и, покрутив головой, вышел из номера. — А я, интересно, где спать буду?

— Пойдете в его номер, — пожал плечами Попов. — Давайте я вас провожу. Ключи сейчас возьмем у него из кармана, и все дела.

Челидзе остановился, потом зачем-то оглянулся по сторонам и вдруг махнул рукой. Не сказав ни слова, он быстро двинулся к лестнице.

— В бар пошел, — констатировал Попов. — Стресс снять. Ну, и правильно…

Врач снова зашел в номер, где вдоволь набуянившийся тренер уже валялся, прямо в спортивном костюме и кроссовках, на кровати.

— Стаканыч — он такой, — покачал головой Попов, глядя на захрапевшего тренера. — И бутсой может засвистеть в игрока в раздевалке, и президента клуба на три буквы послать. А что сделаешь — стрессы, — развел он руками. — Футбол — штука такая. Здесь на нервах все. Особенно у тренера.

— Не клуб, а черт знает что такое! — донесся до меня снова возглас Челидзе, который уже спускался по лестнице вниз.

«И не говорите, Олег Амвросиевич», — подумала я.

Челидзе, качая головой и проверяя, насколько серьезны его повреждения на лице, дейстительно направился прямиком в бар — снимать стресс. Я, разумеется, вскоре проследовала за ним, Олегом Амвросиевичем. Коммерческий директор заказал себе вина и устроился в укромном уголке. В одиночестве он находился недолго — вскоре к нему подошли кинооператор Косинцев и приятели-журналисты, а еще через некоторое время все четверо переместились в номер Косинцева. Мне оставалось только пойти к себе в номер. Время приближалось к девяти, и я, как это и было обговорено, позвонила Савельеву. Я рассказала ему все — и о встрече с таинственным незнакомцем на «БМВ», и о разговоре с неким Георгием, и стычке с пьяным тренером, и о начавшейся пьянке в номере Сергея Косинцева. Алексей Алексеевич выслушал меня и сказал:

— Ну, относительно тренера — это я разберусь. А вот что он делает с Косинцевым и этими журналюгами?

Вопрос остался без ответа, поскольку у меня были только предположения.

— Наверное, снимает стресс, — предположила я.