Вой лишенного, или Разорвать кольцо судьбы - [16]

— Где ж стар-то? — рассмеялась старушка. — На меня погляди, милок, вот уж кто стар, так стар. В землю пора.

— Скажешь тоже, мать. По голосу, так шустра еще, — встрял в разговор Лутарг.

— Слепец что ли? — женщина окинула его пристальным взглядом не потерявших зоркость глаз.

— Да, мать. С рождения, — подтвердил мужчина.

Старушка сочувственно покачала головой.

— Ладно, раз обратно не хочите, то я пущу, коли есть, чем платить.

— Есть, матушка. Не бойся, заплатим.

— Ступайте тогда, — женщина развернулась и, толкнув калитку, пошла по тропинке к дому.

Мужчины последовали за ней.

Глава 7

Домик старушки был маленьким, но добротным. Сарин отметил, что крыльцо не так давно подправлено — свежую доску было видно сразу, а крыша заново перестелена.

— Помогают тебе, мать?

— Да, сынок. Помогают, — отозвалась женщина. — Мало нас тут, но дружные все, сердобольные. Старую женщину не оставят.

Она отворила дверь в избу и посторонилась, пропуская гостей.

Сарин, как только порог переступил, поклонился углу ушедших, чтобы хозяйку не обидеть. Вещиц, собранных на полках, было не так уж много, и старик решил, что семья хозяйки осела в этих местах не так давно.

Лутарг кланяться не стал, а просто застыл рядом.

— Ступайте, ступайте, — поторопила их старушка, — а то туману напустим.

Разувшись и сняв плащи, мужчины по плетеной дорожке прошли в комнату, где Сарин усадил молодого человека на скамью.

— Что ж ты одна живешь, мать? Твои где? — поинтересовался Сарин, огладывая скудную обстановку.

Две широких лавки, стол и сундук — вот и все убранство.

— Так не осталось никого, сынок. Деда своего еще в прошлом году схоронила, а дочек мужья к себе увели.

— Что с ними не пошла, звали, поди?

— Звали, — согласилась старушка, хлопоча у печи, только не хочу. Тут родилась, тут и помру.

— Зря ты, мать. С детьми-то проще будет.

— Вот еще. Обременять молодых, — отмахнулась женщина. — Я свое пожила, пусть и они тоже. Сын?

Хозяйка кивнула в сторону молчаливого Лутарга.

— Сын, — согласился Сарин и улыбнулся, заметив, как дрогнул подбородок молодого человека.

— Молчун, как погляжу.

— Так каратели, говоришь, спустились, — поспешил сменить тему Сарин.

Старушка любопытная попалась, то и дело кидала на Лутарга заинтересованные взгляды, а лишние расспросы им ни к чему были.

— Да, мужики видели. Три ночи назад туда прошли, а в эту возвернулись.

— Вернулись? — удивился старец.

— Вернулись, под утро мимо нас ходили.

— Странно.

— А то! Вот ведь дело, сперва до срока объявились, а тут и вовсе назад пошли. Не к добру это, — предрекла старушка, ставя на стол три миски и тарелку с лепешками. — Мясом потчевать не буду, а вот коли на похлебку согласны, то прошу.

— Согласны, мать, согласны. После дороги горячая похлебка куропаткой покажется.

Сарин потянулся было за лепешкой, но получил по руке от хозяйки дома.

— Мыльня за крыльцом, — строго сказала старушка, послав мужчине лукавый взгляд.

Старец усмехнулся в ответ, а Лутарг рядом с ним подавил смешок.

— Идем, сынок, — обратился старик к своему спутнику. — А то не допустят.

Каркающий смех старухи стал ему ответом.

* * *

Это был самый короткий год в жизни вейнгара. Дни пролетели незаметно, и до оговоренного с шисгарцами срока осталось меньше месяца, а Кэмарн все еще не принял решение.

За это время им были подняты все тэланские хроники, начиная от прибытия первых поселенцев из-за Дивейского моря и по день нынешний, но нигде правителю Тэлы не встретилось упоминание о договоре, предложенном ему карателями.

И это было необъяснимо, ибо с точки зрения летописцев, посвятивших жизнь хроникам, пропустить такое событие верх неразумности. Как можно не упомянуть о деле, касающемся ежегодного побора?

"Возможно ли, что они врут?" — задавался вопросом Кэмарн и не находил на него ответа. Какова их выгода в этом деле, кроме заявленного обоюдного освобождения? Утвердить абсолютную власть над Тэлой?

Но не только сомнения и нерешительность волновали вейнгара. Мужчина переживал за своих детей. Как он сможет просить дочерей об этом? Как решится?

Признаться девочкам, что благополучие страны родитель ставит выше счастья и жизни собственных детей? Ведь уверенности в том, что одна из них вернется через год, как говорят шисгарцы, у Кэмарна не было.

Взять на себя ответственность, приказать и отправить ребенка на заведомую гибель? Какой отец пойдет на это? Вейнгар не был уверен, что он сможет стать им.

Всеми этими вопросами Кэмарн мучился в одиночестве, так и не найдя в себе сил поделиться тайной еще с кем-нибудь. Даже верному Сарину, которому без раздумий был готов доверить свою жизнь, мужчина не сказал ни слова.

Глубокая задумчивость и чрезмерная нервозность правителя Тэлы не осталась незамеченной, как среди близких, так и преданных своему господину тэланцев.

Не прошло стороной для чужих взглядов и то, что на протяжении всего года Кэмарн почти не появлялся на людях, только по большим праздникам, и отказался от весеннего объезда владений, что издревле рассматривался жителями Тэлы, как великая благодать.

Последнее даже породило слух, что нынешний вейнгар весьма плох и готовится передать власть в руки сына.

Лишь за две недели до наступления месяца белого флага Кэмарн, не видя иного выхода, решил посоветоваться с детьми. Всех троих мужчина собрал в своих покоях, и сейчас, устремив взгляд на залив, собирался с мыслями, чтобы начать непростой для него разговор.