Вовочка - [84]

– Косой, не нервничай! Еще кого-то случайно пристрелишь.

Кисляков видимо обратил внимание на нервное поведение впереди сидящего.

Мы ехали долго, практически на другую окраину города. Наконец въехали в переулок и остановились возле ворот частного дома. Охрана выскочила из автомобиля, один из них остался возле открытой двери, а второй поспешил к калитке. На стук, со двора к калитке подошёл старичок в поношенной солдатской одежде. Коротко переговорив, дед оттянул засов, открыл калитку и уже вдвоём открыли ворота. Закрыв дверь автомобиля, второй охранник поспешил во двор за медленно ехавшим транспортным средством. Пока Кисляков вышел из автомобиля, поправил съехавшую на бок фуражку, охранники закрыли ворота и вместе с дедом зашли в времянку возле ворот.

– Ты чего копаешься Косой! Стучи!

Но стучать не пришлось. Дверь открылась и часть двора осветилась, падающим из открытого коридора, светом электролампочки. Косой остался в коридоре вместе с двумя амбалами, а Кисляков прошёл в небольшую комнату без окон.

Его встречал ещё один охранник внушительных размеров в кепочке величиной с аэродром. Помещение небольшое по размерам в котором кроме боевика находился металлический шкаф, стол и несколько стульев. С потолка на коротком шнуре висела электролампа ват на сорок. Больше ничего не просматривалось.

– Оружие?

Это единственное, что спросил амбал в кепочке.

– Не пользуюсь!

В голосе Кислякова слышалось слегка скрытое издевательство. А в мыслях мелькнуло.

– «Очень это помогло Рулевому. А может, они сами и грохнули?»

Его быстро обыскали и открыв дверь пропустили в следующую комнату. Комната была полностью обставлена мебелью, а так же виднелись две двери, кроме входной.

За столом сидели три знакомых авторитета. Доцента он знал давно, с остальными двумя хоть и конкурировал, но имел и общие дела, а вот четвертого вроде где-то видел, но вот где, да и что он он тут потерял непонятно. Cел и вопросительно уставился на Доцента.

– Товарищи! Все в сборе. Пожалуй, начнем… Я пригласил Вас на это совещание в связи с прискорбным событием, один из Рулевых погиб. По этому поводу слово имеет второй рулевой Шакро.

Встал незнакомый, оказывается, он был вторым Рулевым, а мне никто информацию не предоставил, это плохой знак, возможно, готовят передел зон влияния. Ну, ничего, посмотрим ещё кто кого…

– Мы заметили, что Каха начал тратить очень много. Кроме того, он как основной кассир не рассказывал обо всех корзинах. Поэтому было непонятно, какие сумы находятся в общаке, какие сумы поступлений и какие затраты осуществлены. [35] На требования предоставить документы и начать ревизию, постоянно отказывался, Он требовал сходку, так как не верил в то что меня выбрали вторым Рулевым.

– Но я тоже не помню сходки, на которой было принято такое решение.

Кисляков решил высказаться. Двое не успевшие ничего сказать, посмотрели друг на друга, один из них кивнул.

– Мы тоже не помним когда выбрали Шарко!

Доцент как-то снисходительно на нас посмотрел…

– А его не мы выбирали, его выбрал Костыль. Он решил поставить на общак своего человека.

Костыля (Константина Борисова) московского вора в законе, который смотрел за нашим городом, Кисляков знал очень хорошо и если он решил назначить второго Рулевого, то удивительно поведение Кахи. Он что из ума выжил? Тогда понятна и его отставка, притом вместе с жизнью. При любой попытке использовать общак не по назначению, всегда принимались максимально жёсткие меры. Видимо Каха так и не стал святым [36] и его убрали. В этом случае Кисляков решил, что надо оказывать максимально возможную помощь Шарко с общаком, неизвестно когда потребуется и ему помощь, да и Костыль зачтёт.

– И чем мы можем помочь?

Шарко глянул на Кислякова с сомнением,… потом как будто решился.

– Мы не знаем ещё три корзины. Каха оказался хиляком и умер от инфаркта. А те спецы, что с ним работали, не сообразили пригласить на переговоры нашего знакомого врача. Идиоты, могли бы хоть скорую вызвать, внешних проявлений переговоров никаких, а из больницы удрать мы бы ему не позволили. Правда, хоть потом сообразили всё красиво обставить. Дверь приоткрыта, он на полу возле телефона с трубкой в руках. Нашла его соседка, вызвала скорую. Врачи констатировали смерть. В больнице сделали вскрытие, обнаружили обширный инфаркт. Милиция не сильно интересовалась, ведь он не сидел в тюрьме и даже на скамье подсудимых,… как он стал держателем общака непонятно!… Да,… надо будет организовать похороны.

– Но ведь мы не можем знать у кого корзины. Как Вы представляете себе нашу помощь?

Доцент скривился.

– Чего сразу делаете удивлённые лица. У каждого в районе как минимум одна корзина и гарантировано вам известно ответственное лицо. Вот расскажете, кто чего знает, а мы сравним с нашими данными.

– Каха мог и вне города корзины организовать. У него был портфель, который он использовал при перевозке денег. Тут надо бы его водителя поспрашивать, куда они ездили с портфелем. Вот и можно будет составить какую-то карту возможных мест.

– Хорошая идея Кисляк, мы тоже про неё подумали, но одно другому не мешает.

Кисляков скривился, ну не любил он свою укороченную фамилию… Хм-м…А ведь они блефуют. Хорошо если знают парочку мест, а то «Мы не знаем ещё три корзины!» Видимо и с водителем перестарались, Каха никогда сам за руль не садился. Вот что значит, когда работают любители, хотели сразу всё на себя взять, а теперь локти кусают. Когда об этом узнает Костыль, Доценту не поздоровиться, да и Шарко тоже. То, что узнает это гарантировано, но вот если правильно подать информацию… можно хорошо подняться.