Вотрен - [10]

Герцог. Я хочу быть вашим другом, хоть вы и соперник моего сына. Доверьтесь же человеку, которому доверяет сам король. Как можете вы принадлежать к роду де Фрескасов, когда этот род давно угас?

Рауль(герцогу). Ваша светлость, вы слишком могущественны, чтобы испытывать недостаток в опекаемых, а я не так уж слаб, чтобы нуждаться в покровителях.

Де Кристоваль. Сударь, не осуждайте меня, я мать, и только сейчас, во время этого спора, я поняла, как было неосторожно с моей стороны принимать вас в моем доме.

Инесса. Одно-единственное ваше слово спасло бы нас, а вы предпочитаете молчать. Значит, есть какая-то тайна, которая вам дороже меня?

Рауль. Инесса, я все могу вынести, только не такой упрек. (В сторону.) О Вотрен, зачем ты потребовал от меня полного молчания! (Кланяется дамам. Герцогине де Монсорель.) В ваших руках все мое счастье.

Герцогиня де Монсорель. Слушайтесь меня, я все устрою.

Рауль(маркизу). К вашим услугам, сударь.

Маркиз. До свидания, господин Рауль.

Рауль. Рауль де Фрескас!

Маркиз. Де Фрескас? Пусть так!

Рауль уходит.

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Те же, кроме Рауля.

Герцогиня де Монсорель(герцогине де Кристоваль). Вы были чересчур суровы!

Де Кристоваль. Вы не знаете, герцогиня, что этот молодой человек в продолжение трех месяцев неотступно бывал всюду, где бывала моя дочь, да и в дом мой он вошел, пожалуй, слишком легко.

Герцог(герцогине де Кристоваль). Его нетрудно было принять за какого-нибудь замаскированного принца.

Маркиз. По-моему, это просто ничтожество, которое пытается замаскироваться принцем.

Герцогиня де Монсорель. Ваш отец объяснит вам, Альбер, что замаскироваться не так-то легко.

Инесса(маркизу). Ничтожество, сударь? Маска может приукрасить низкое, но не может принизить высокое.

Де Кристоваль. Что вы говорите, Инесса?

Инесса. Но ведь его же здесь нет, мама? Или этот молодой человек безрассуден, или же господин де Монсорель и его сын с умыслом вели себя так невеликодушно.

Де Кристоваль(герцогине де Монсорель). Я вижу, герцогиня, что сейчас нам объясниться невозможно, особенно в присутствии герцога. Но дело касается нашей чести, поэтому я жду вас к себе.

Герцогиня де Монсорель. Хорошо, до завтра.

Герцог провожает герцогиню де Кристоваль и ее дочь.

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Маркиз и герцог.

Маркиз. Папа, появление этого авантюриста очень взволновало вас, а также и маму. Можно подумать, что тут не только свадьба расстраивается, а сама ваша жизнь в опасности. Герцогиня и ее дочь уехали в таком смятении...

Герцог. Ах, зачем только эти пререкания начались при них.

Маркиз. Значит, и вас этот Рауль беспокоит?

Герцог. А тебя? Твое благосостояние, твое имя, будущность, брак — словом, все, что дороже жизни, — все поставлено на карту.

Маркиз. Ну, если мои успехи зависят от этого молодого человека, я с ним быстро справлюсь.

Герцог. Дуэль! Несчастный, если тебе выпадет роковая удача и ты его убьешь — это будет непоправимое бедствие!

Маркиз. Что же мне делать?

Герцог. То, что делают политики: выжидать.

Маркиз. Если вам грозит опасность, папа, неужели вы думаете, что я могу относиться к этому хладнокровно?

Герцог. Предоставьте это бремя мне, Альбер, — оно слишком тяжело для ваших юных плеч.

Маркиз. Папа! Но хоть поговорите со мною, скажите мне...

Герцог. Ни слова! Иначе нам обоим пришлось бы краснеть!

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Те же и Вотрен.

Вотрен(одет в черное. В начале сцены прикидывается расстроенным и униженным). Ваша светлость, простите, что я вторгаюсь к вам, но... (Шепотом герцогу.) Мы оба с вами только что стали жертвами излишней доверчивости... Позвольте сказать вам несколько слов наедине.

Герцог(делает сыну знак удалиться). Говорите, сударь.

Вотрен. Ваша светлость, в наше время каждый гонится за должностями; тщеславием заражены все классы. Во Франции всяк хочет быть генералом, и уж не знаю, где и как удается нынче набрать простых солдат. Видно, в недалеком будущем общество окончательно распадется, и причиной тому — всеобщая тяга к высоким постам и отвращение к положению скромному... Вот плоды революционного равенства. Религия — единственное надежное средство против этого разврата.

Герцог. К чему вы клоните?

Вотрен. Простите, но не мог же я не указать государственному деятелю, с которым мне предстоит работать рука об руку, на одну оплошность, весьма для меня огорчительную. Доверили ли вы, ваша светлость, какую-нибудь тайну моему сотруднику, который приходил к вам сегодня утром вместо меня? Он возымел безрассудную мысль заменить меня и заслужить вашу благосклонность, оказав вам услугу.

Герцог. Как? Значит, вы — кавалер де Сен-Шарль?

Вотрен. Ваша светлость, мы — то, чем хотим быть. Ни он, ни я не настолько просты, чтобы быть самими собою. На этом мы бы слишком потеряли.

Герцог. Но мне, сударь, нужны доказательства.

Вотрен. Ваша светлость, если вы доверили ему какую-нибудь важную тайну, — мне придется немедленно приказать, чтобы за ним учинили наблюдение.

Герцог(в сторону). Действительно, этот на вид куда порядочнее и солиднее.

Вотрен. Это зовется у нас контрполицией.

Герцог. Вам следовало бы, сударь, явиться сюда, имея при себе доказательства, которые подтверждали бы ваши слова.