Вот оно, счастье - [19]
Манган нахмурился и еще немножко подтаял. Не был он барыгой, дела вел преимущественно с пилами, но ему было велено торговаться до трех фунтов и десяти шиллингов за столб, а если подвижек не получится, сказал ему секретарь Министерства, намекни на Норвегию, финнам это не понравится.
Манган сел. Сказал, какая жалость, что пришлось ехать в такую даль зазря. Сказал, что надеялся повидать во всей их славе финские леса, какие полагал он лучшими на всем белом свете, но теперь придется двигаться дальше, в Норвегию.
Господин Саловарра предложил три фунта и десять шиллингов за столб.
Манган сказал, что пошлет весточку Правительству, и поинтересовался, где тут ближайшая контора телеграфа.
Вот прямо здесь, отозвался господин Саловарра и улыбнулся. Такими зубами, как у него, можно было б драть рыбью плоть.
Манган записал слова телеграммы. Прошу вас это отправить, сказал он и передал состав телеграммы через стол господину Саловарре. Сообщение было составлено на ирландском.
Манган пересек стылую улицу и вступил в тропики деревянной гостиницы, где непрестанно топили три печи, а пол в вестибюле вечно пятнало мужское таяние. Номер у Мангана был спартанский, зато прямо над стойкой регистрации, и от жара Манган довольно-таки спекся. Половицы в номере усохли и трещали, как старческие кости, зато высушили Мангану ботинки в два счета. В те же два счета дратва на ботинках приказала долго жить, и Манган услышал, как тихонечко лопается обувная нить и отваливаются подметки. Рыба, которую он съел на ужин, была крупнее тарелки. Манган понятия не имел, что это за рыба такая, но если солить хорошенько, можно и дровами питаться – так думал Манган.
Назавтра он вновь отправился к господину Саловарре и получил телеграмму с ответом Правительства, тоже написанным на ирландском. В переводе он звучал так: “Рады предложению. От имени Государства примите”.
Манган глянул на господина Саловарру – зубы у того улыбались.
– Предложение отвергнуто, – сказал Манган.
Господин Саловарра ушам своим не поверил.
– Смотрите сами, вот, – сказал Манган и огласил вслух непроницаемо резкие звуки ирландского языка. Завершил с шиком, прочтя подпись: – Ан т-Уасал О Дала[33].
Господин Саловарра поинтересовался, что означает Ан т-Уасал, и Манган пояснил, что в ирландском мы не забываем о своем благородстве и величаем себя сообразно.
Господин Саловарра предложил три фунта за столб.
В общей сложности между Хельсинки и Дублином прошло десять телеграмм, все на ирландском, и, поскольку на ирландском и потому не пригодные к переводу в Финляндии, им удалось предъявить ту степень несговорчивости, какую Манган счел уместной. В конце концов, сломленный непреклонной суровостью гэльской речи, господин Саловарра уступил столбы по два фунта стерлингов за штуку, и на том переговорщики ударили по рукам. Истинный факт.
Но тем дело не кончилось. Теперь, опасаясь, что другая сторона воспользуется недостатком опыта у покупателя, Комиссия по электроснабжению настояла на том, что каждый столб необходимо проверить, замерить и одобрить лично Мангану и только затем отправлять в Ирландию.
Манган сообщил господину Саловарре, что придется остаться в Финляндии на несколько месяцев. Северные леса предстоит навестить лично.
Господин Саловарра поднял к себе на стол подарочную пару подбитых овчиной ботинок на шнурках и коротко почтительно поклонился.
– Ан т-Уасал, – произнес он.
Отправился Дермот Манган на санях в заснеженные леса Финляндии. Не принял он предложения профилактически нанести себе на губы жирное масло, и губы растрескались, как розовая краска, и рот у Мангана превратился в глянцевитую ссадину – покуда не научился он чтить свое местонахождение и не намазал себе все лицо. Однако ж поздно, спасти ресницы не удалось. В лесной чаще царили сверхъестественная тишина и дух начала времен, и Манган без удивления узнал о финском поэтическом эпосе “Калевала”, в котором земля сотворена из кусочков утиного яйца, а первый человек, прозывавшийся не Адамом, а Вяйнямёйненом, начинает с того, что насаждает в голую землю деревья.
Манган подался в леса. Леса были ему идеальной средой обитания. Облачился он в меха да в ботинки господина Саловарры и пошел от столба к столбу, помечая каждый своим знаком, выбирая те, какие позднее исчеркают зеленые просторы Ирландии. Он стал историей, и история та хорошо известна бригадам электриков, что явились в Фаху, рассказали ее так и эдак – по обстоятельствам то подробнее, то приблизительней. Но факт таков: в последующие тридцать лет с мая по декабрь неизменно вез какой-нибудь корабль столбы из Финляндии в портовые склады Дублина, Корка или Лимерика. Байки ради иногда не грех и отправиться вглубь страны, отыскать какую-нибудь тихую дорогу, где время растворено дождем, глянуть на призрачные поля, что некогда были возделаны, – и увидеть там все те же столбы, на какие Ан т-Уасал Манган возложил стылую длань свою в лесах Финляндии.
Я слегка увлекся.
Время на этой планете допускает такое.
Кости времени – факт.
Когда Учитель Куинн заикнулся о подрядах, каждая женщина в зале ткнула локтем в бок своего мужчину – такая вот человеческая концертина возникла. И хотя Суся понимала, что задача стояла нанять молодых сельчан, а Дуна молод не был, Дуну ткнула она тоже. Перспектива добыть работу всплывала в грядущие недели вновь и вновь. Иногда с тщательной непринужденностью Суся по-керрийски ловко вворачивала это в разговор:
Никласу Килану было двенадцать лет, когда его отец объявил, что получил божественный знак и должен стать художником. Но его картины мрачны, они не пользуются спросом, и семья оказывается в бедственном положении. С каждым днем отец Никласа все больше ощущает вину перед родными… Исабель Гор – дочь поэта. У нее было замечательное детство, но оно закончилось в один миг, когда ее брат, талантливый музыкант, утратил враз здоровье и свой дар. Чувство вины не оставляет Исабель годами и даже толкает в объятия мужчины, которого она не любит. Когда Никлас отправится на один из ирландских островов, чтобы отыскать последнюю сохранившуюся картину своего отца, судьба сведет его с Исабель.
«История дождя», под звуки которого происходят значимые события в жизни девочки по имени Рут, — это колоритное смешение традиций, мифов и легенд. Рут не выходит из дома из-за неизвестной болезни. Она окружена книгами, которые принадлежали ее отцу Вергилию. Девочка много читает и однажды решает создать собственную версию жизни Вергилия. Она начинает издалека, с юности Абрахама, отца ее отца, который, чудом уцелев во время войны, покидает родной дом и отправляется в поисках удачи в живописную Ирландию. История Рут — это сказ о бесконечном дожде, который однажды обязательно закончится.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
После восемнадцати лет отсутствия Джек Тернер возвращается домой, чтобы открыть свою юридическую фирму. Теперь он успешный адвокат по уголовным делам, но все также чувствует себя потерянным. Который год Джека преследует ощущение, что он что-то упускает в жизни. Будь это оставшиеся без ответа вопросы о его брате или многообещающий роман с Дженни Уолтон. Джек опасается сближаться с кем-либо, кроме нескольких надежных друзей и своих любимых собак. Но когда ему поручают защиту семнадцатилетней девушки, обвиняемой в продаже наркотиков, и его врага детства в деле о вооруженном ограблении, Джек вынужден переоценить свое прошлое и задуматься о собственных ошибках в общении с другими.
Повествование ведёт некий Леви — уроженец г. Ленинграда, проживающий в еврейском гетто Антверпена. У шамеша синагоги «Ван ден Нест» Леви спрашивает о возможности остановиться на «пару дней» у семьи его новоявленного зятя, чтобы поближе познакомиться с жизнью английских евреев. Гуляя по улицам Манчестера «еврейского» и Манчестера «светского», в его памяти и воображении всплывают воспоминания, связанные с Ленинским районом города Ленинграда, на одной из улиц которого в квартирах домов скрывается отдельный, особенный роман, зачастую переполненный болью и безнадёжностью.
Что скрывается за той маской, что носит каждый из нас? «Воображаемые жизни Джеймса Понеке» – роман новозеландской писательницы Тины Макерети, глубокий, красочный и захватывающий. Джеймс Понеке – юный сирота-маори. Всю свою жизнь он мечтал путешествовать, и, когда английский художник, по долгу службы оказавшийся в Новой Зеландии, приглашает его в Лондон, Джеймс спешит принять предложение. Теперь он – часть шоу, живой экспонат. Проводит свои дни, наряженный в национальную одежду, и каждый за плату может поглазеть на него.
Село Белогорье. Храм в честь иконы Божьей Матери «Живоносный источник». Воскресная литургия. Молитвенный дух объединяет всех людей. Среди молящихся есть молодой парень в инвалидной коляске, это Максим. Максим большой молодец, ему все дается с трудом: преодолевать дорогу, писать письма, разговаривать, что-то держать руками, даже принимать пищу. Но он не унывает, старается справляться со всеми трудностями. У Максима нет памяти, поэтому он часто пользуется словами других людей, но это не беда. Самое главное – он хочет стать нужным другим, поделиться своими мыслями, мечтами и фантазиями.
Скорее рассказ, чем книга. Разрушенные представления, юношеский максимализм и размышления, размышления, размышления… Нет, здесь нет большой трагедии, здесь просто мир, с виду спокойный, но так бурно переживаемый.