Вот они какие - [8]
Второпях, в три месяца управившись со своими делами, улетели следом за гусями весна, лето и осень. И снова на побережье надолго поселилась зима, по-хозяйски разложив свои холодные пуховики. Пустынно и тихо на промысле. Тобика взял к себе сторожем эвенский колхоз.
Лакая вкусную похлебку из требухи, Норд не вспоминал о Машке. Снег, отпечатывая следы зверушек, как газета, сообщал Норду по утрам все события ночи. Вот неровные ямки, сделанные мохнатыми лапками куропатки, а сбоку тоненькой цепочкой протянулся след горностая. След оборвался — прыжок. На снегу отпечатки удара крыльев — взлет. Дурак, думает Норд про горностая, упустил, улетела.
Давно, очень давно не ходил хозяин на охоту. С утра он уходил в поселок и возвращался уже затемно. Норда с собой хозяин не берет, потому что Норд разодрался там со всеми собаками. Длинными, темными вечерами Норд поджидал, когда покажется маленький свет ручного фонарика, которым хозяин освещал себе дорогу. Тогда Норд мчался навстречу.
С утра Норд бежал на припай выслеживать и пугать задремавших на льду нерп. Спускаясь на лед, он еще издали увидел глянцевитосерую нерпу. Она лежала на кромке льда неподалеку от темной полосы открытого моря и мечтательно глядела на солнце, встающее в розовом тумане. Осторожно, расстилаясь по льду, Норд подползал к морскому зверю. Задача состояла в том, чтобы испугать нерпу неожиданным нападением и отогнать ее от воды. С оглушительным лаем пес появился перед усатой мордой с выпуклыми, как черные пуговицы, глазами. Испуганное животное, шлепая ластами, отпрянуло в сторону. Норд прекрасно понимал, что, несмотря на полную беззащитность нерпы, ему без человека с ней не справиться, и все же, кусая за ласты, заставлял ее ползти к берегу. Оправившись от первоначального испуга, нерпа, не отворачивая морды от яростных укусов собаки, повернула в сторону прикрытого туманом моря и грузно плюхнулась в воду, предоставив Норду метаться по льду и завывать от злости. Тут только Норд заметил незнакомца, внимательно наблюдавшего за ним.
— Ая — собачка! — сказал незнакомец и призывно засвистел.
Не имея обыкновения подходить к чужим, Норд шарахнулся в сторону и побежал домой.
Вечером, когда хозяйка зажгла лампу, Норд, потянувшись, подошел к двери. Пришло время встречать хозяина. В нетерпеливом ожидании он сбежал на лед лагуны и вдруг увидел утреннего незнакомца. За его спиной висело ружье. Ружье! Человек тихо свистнул и пошел вперед. Забыв обо всем, Норд пошел за ним, не спуская глаз с ружья. Вот уже промысел остался позади, и только светящиеся окошки напоминали о его существовании. От человека не пахло ничем враждебным, и поэтому Норд подошел совсем близко.
— Ишь ты, — говорил человек, поглядывая на Норда. — Поди сюда! Боишься, да? Дикий? Хороший собака, ая! — Норд нерешительно помахал хвостом, следя, как незнакомец вытаскивал что-то из кармана.
— Ая — собака… — шептал он и вдруг неожиданно взмахнул рукой. Тугая петля захлестнулась на горле Норда. Он подпрыгнул и стал кататься по льду, сдирая лапами петлю. Но подскочивший человек ловко скрутил веревкой лапы и, подняв извивающуюся собаку на руки, быстро пошел вперед. На полузадушенный визг Норда отозвался хор собак: это потяг, виляя хвостами и радостно лая, приветствовал своего хозяина. Запеленав Норда в покрышку от нарт, человек уложил его рядом с собой и закричал:
— Поть, по-оть!
Собаки рванули с места и, свернув из лагуны в старую протоку, вынесли нарты на бездорожную белизну тундры. Норд лежал неподвижно: петля, сдавившая горло, не давала свободно дышать. Скрип полозьев по хрустящему насту и громкое, прерывистое дыхание собак говорили ему, что его куда-то увозят. Куда? Зачем?
— Tax, тах, тах! — резкий толчок, и нарты остановились.
— Ну, приехали, — сказал человек, стаскивая с Норда покрышку.
Брезжил серый рассвет. Нарты стояли у незнакомого дома. Вдалеке виднелись очертания поселка. И дом, и поселок были чужими.
— Ну-ну! Ты! — грозно прикрикнул незнакомец, когда Норд, зарычав, показал клыки.
Ловко избегая острых зубов Норда, человек растянул петлю, быстро закрепил ее за ошейник и, волоком дотащив упирающуюся собаку до крыльца, привязал к одному из резных столбиков. Норд рванулся — тонкий столбик затрещал. Собрав все силы, он рванулся еще и еще, столбик поддался и, заскрипев, сломался.
— Эй-эй! — закричал незнакомец, выскочив из дому. — Эй, куда? Поди сюда!
Но, волоча цепляющуюся за все деревяшку, Норд был уже далеко.
— Беги-беги, — заворчал человек. — Куда пойдешь? Дороги не знаешь, молод еще. Не уйдешь. — И он был прав.
Норд впервые в жизни очутился так далеко от дома. Все запахи были чужими, а тут еще этот проклятый столбик цеплялся за каждую неровность, больно дергал шею. Пробежав километра полтора, Норд остановился. Свежий снег замел следы и потушил запахи.
Впереди расстилалась неизвестность белой пустыни. Сзади слышался собачий лай и пахло дымом чужого поселка. Тяжело дыша, Норд остановился и оглянулся по сторонам. Потом, решив искать дорогу в другом направлении, он бросился бежать к поселку. Деревяшка больше не мешала. Где она оторвалась, Норд не помнил. Он бежал теперь свободно, не замечая конца растрепанной веревки, которая волочилась за ним.
