Вот мы и встретились - [6]

          - Слабо сказано – провальным! – уточнила она негативную оценку. – Мало того, что зал был полупустой, так ещё и освистали вместо аплодисментов. – Налила сама себе чаю, тоже покрепче и тоже шумно отхлебнув, пожаловалась: - А всё из-за примы! Корова на льду! Ходячий труп! Яичница всмятку! – Опять подвинула к себе эклеры, но брать не стала.

          - И что, - осторожно поинтересовался постоялец, - заменить яичницу омлетом нельзя?

          Она резко отодвинула пирожные.

          - Как же! Заменишь! Когда она – любимая жена режиссёра! Купился мужик на телеса! Мерилин Монро без мозгов! Вертит им, как хочет, а нам аукается! – Торопливо дохлебала чай частыми глотками, стоически не притронувшись к соблазнительным кремовым холестеринкам, и сменила раздражающую тему: - А здорово у вас получается. Вам не геологом надо работать, а ясновидящим – большие бы деньги загребали.

          Он засмеялся и, тоже допив чай, отставил чашку.

          - Как говорят опять же знающие люди – не в деньгах счастье, - отказался от больших заработков. – По моему скудному пониманию, сегодняшние гомо отчётливо разделились на гомо сапиенсов и гомо цапиенсов. Я стараюсь удержаться в первой категории.

          - А что нам-то делать? – спросила она с тоской и себя, и его, положив голову на ладони рук, упёртых локтями в стол, посмотрела на ясновидящего потемневшими от безнадёжности синими-пресиними глазами, попросила, отгоняя безрадостные мысли: - Если вы ясновидящий, то подскажите, что нас ждёт? Что нам делать?

          Помолчав, он попытался отговориться:

          - Вряд ли я смогу посоветовать что-либо дельное, мне абсолютно не знакома и не ясна ваша кухня. – Ещё помолчал, пытаясь надумать, как помочь. – Обычно, когда мне общее дело не нравится, не по душе, а возражения упираются в глухую стену непонимания и конъюнктурного отвержения, я замыкаюсь на своём маленьком частном деле и стараюсь сделать его вдвойне лучше, чтобы не расслабляться и не раствориться в общей инертной массе равнодушия. Главное – не поддаться соглашательской лени и сохранить душевное равновесие. Конечно, при этом приходится терпеть стычки и с руководством, и внутри коллектива, терпеть и ждать, когда безмозгло задуманная авантюра лопнет и самую себя похерит, а моё маленькое, с любовью выполненное дельце, останется незыблемым.

          - И долго ждать? – поинтересовалась она тусклым голосом.

          - Всяко бывает, - не утешил он, - но крах авантюры обязательно случится, в этом неоднократно убеждался. Может быть, ещё и поэтому стал упёртым фаталистом-консерватором. Надо, несмотря ни на что, делать своё дело и довериться судьбе. Ничто так не повышает тонус, как своё хорошо сделанное маленькое дело. Не стоит попусту махать кулаками и клясть всех и вся. И в большие революции я не верю. Пусть лучше каждый совершит маленькую революцию в самом себе, превратится из гомо цапиенса в гомо сапиенса, и тогда все мы, преображённые, заживём в добре, в нравственных нормах и разумном достатке. И не надо будет вечно перебарывать себя. – Он широко улыбнулся и чуть повысил голос: - Прищемим хвост дьяволу!

          Вдруг раздался длинный звонок и вслед за ним громкий суматошный стук в дверь.

          - Явился всё-таки! – зло произнесла она и встала. – Повадился, скотина! Из наших, - ответила на недоумённый взгляд гостя, тоже поднявшегося. – Надрызгается и рвётся чуть не каждый вечер с ухаживаниями, пока не выпросит на бутылку. – Пошла было встретить ухажёра, но приостановилась и попросила: - Послушайте: выйдите, поговорите с ним по-мужски. В театре-то он – герой-любовник, думает, что в жизни неотразим, а на самом деле – прегадкий трус. Сделайте так, чтобы навеки забыл сюда дорогу. Только поделикатнее, пожалуйста, а то ему завтра на сцену.

          - Постараюсь, - пообещал случайный телохранитель и пошёл на свидание с назойливым любовником, никак не ожидавшим встречи с такой страхолюдной пассией. А неподатливая любовница на цыпочках выбралась в коридор и с интересом прислушивалась к мужской разборке. Сначала были слышны неразборчивый рокочущий в нижнем регистре басок и невнятно вскрикивающий испуганный тенорок, потом звук убегающих шагов, какой-то грохот, несдержанная писклявая ругань и следом частая дробь башмаков, затихающая на нижних пролётах лестницы.

          Вошёл усмиритель.

          - Ну, как? – спросила она, хотя и так было ясно.

          - Думаю, что всё понял, - ответил телохранитель. – Я даже не ожидал, что окажется настолько понятливым. – Подул на костяшки правой ладони, усмехнулся и внимательно посмотрел на неё. – Не хотел бы я на месте любой женщины иметь такого понятливого любовника. Как это вам удаётся правдиво играть с ним романтические сцены?

          Она неопределённо пожала плечами.

          - Приходится. Вообще-то, - пояснила, - театр – больше ремесло, чем игра. – Посмотрела на него, благодарно улыбнувшись. – Спасибо. – И добавила в оправдание партнёра: - Актёр-то он, надо сказать, неплохой, вот только человек дерьмовый, - и предложила: - Идите в комнату, будьте как дома, а я приберусь на кухне, - и ушла, довольная тем, что можно кому-то что-то сказать, за кем-то поухаживать.