Вот холера! История болезней от сифилиса до проказы - [21]

Монастырский совершенно правильно предположил, что эти микробы (а тогда «микробный бум» уже начинал греметь в Европе) и есть возбудители столбняка, но рассказывать об этом не спешил, стремясь укрепить свою уверенность и изучить как можно больше материала. Свои наблюдения хирург опубликовал в Петербурге только в 1885 году.

В это время в Германии трудился другой талантливый врач, на сей раз терапевт Александр Николайер. Он в течение пары лет занимался тем, что прививал кроликам и морским свинкам садовую землю, пытаясь вызвать у них заболевание. И у него это прекрасно получалось. У каждого животного, но опять лишь в том месте, куда вводилась земля, врач обнаруживал те же самые микроорганизмы, которые видел Монастырский. И тоже в 1885 году у него вышла работа в одном из европейских журналов, которая тут же приобрела широкую огласку.

Тем не менее никому из этой пары не удалось понять, почему какая-то маленькая кучка микробов, обитающих в ране, могла легко отправить в могилу крепкий и здоровый организм. Это в 1889 году выяснил ученик Роберта Коха японский врач Сибасабуро Китасато вместе со своим близким другом и коллегой Эмилем Берингом (подробнее о них и об их научных подвигах вы можете прочитать в главах про чуму и дифтерию нашей книги «Вообще чума»). Сначала у Китасато получилось выделить чистую культуру палочки столбняка. А уже потом, занимаясь дифтерийной коринебактерией и открыв ее способность выделять мощнейший токсин, исследователи сделали вывод, что у клостридии имеет место похожий механизм.

Гораздо позже, уже в XX веке, выяснилось, что на самом деле токсин, выделяемый анаэробной палочкой, не один и состоит из двух веществ, бьющих по разным целям. Тетанолизин атакует мембраны эритроцитов, приводя к их разрушению и гемолизу, а тетаноспазмин проникает в терминальные окончания двигательных нейронов, которые иннервируют мышцы, и разрушает белки, «толкающие» пузырьки с нейромедиатором (везикулы) в синаптическую щель.

Чтобы было понятнее, немного поясним. Передачу нервного импульса между двумя нервными клетками или нейроном и мышечным волокном обеспечивает специальная молекула – нейромедиатор, а само место соединения называется синапсом. Чтобы нейромедиатор поступил в синаптическую щель, вокруг него нужно сформировать мембранный пузырек – везикулу. Он при помощи специальных белков-помощников должен прикрепиться к мембране клетки изнутри, затем слиться с ней, чтобы вещество оказалось снаружи и «поплыло» к принимающей стороне – рецепторам на мембране постсинаптической клетки.

Нейромедиаторы бывают возбуждающими и тормозными. Чтобы все нейрональные цепи работали слаженно, в них должен поддерживаться баланс возбуждения и торможения. И тут мы снова скажем о механизме действия тетаноспазмина. Он прицельно разрушает белки-помощники тормозного нейромедиатора гамма-аминомасляной кислоты (ГАМК). Поэтому возбуждающих сигналов становится в избытке, и происходят мышечные судороги и спазмы.

Вся проблема в том, что тетаноспазмин не остается только в месте обитания бактерии. Он способен путешествовать по нервным волокнам и подниматься к спинному и головному мозгу со скоростью 1 сантиметр в час. С этим и связана его поражающая сила.

Но вернемся к Берингу и Китасато. Помимо того, что они обнаружили возбудителя дифтерии, они применили способ ее обезвреживания, который придумал француз Эмиль Ру, чтобы создать раствор, иммунизировавший животных. Это привело их к умозаключению, что кровь подопытных зверей содержит некий антитоксин, и результатом стала разработка уже лечебной сыворотки.

Все это актуально про дифтерию, но оказалось действенным и при столбняке. И в 1890 году ученые заявили, что с появлением предложенной ими сывороточной терапии «возможность излечения тяжело протекающих болезней не может уже более отрицаться». Об итогах своих экспериментов они рассказали в имевшей грандиозный успех работе «О создании противодифтерийного и противостолбнячного иммунитета у животных».

«Оборотень» под контролем

Однако почти сразу исследователи столкнулись с трудно преодолимым на том этапе развития науки препятствием. Больных не просто много, а катастрофически много, нужны огромные объемы спасительной сыворотки, но где ее брать в таком количестве? Кровь каких животных использовать, кладбища из чьих трупов организовывать?

Вопрос удалось решить лишь к 1923 году, и за это нужно благодарить французского иммунолога Гастона Рамона. Именно он смог создать такой химический способ нейтрализации токсинов, причем, как столбнячного, так и дифтерийного, при помощи которого за три года удалось наладить промышленное производство сывороток.

Суть его метода состояла в том, что токсины инактивировали формальдегидом, и полученные вещества – анатоксины – уже не представляли для человека никакой опасности. А вот иммунитет на них реагировал также охотно, как и на предыдущую форму, вырабатывая собственные антитела.

А в заключение скажем, что современный вариант «упаковки» профилактики столбняка появился ровно 70 лет назад. В 1949 году медициной всего мира была принята на вооружение знаменитая АКДС (адсорбированная коклюшно-дифтерийно-столбнячная вакцина): взвесь убитых коклюшных микробов и очищенных дифтерийного и столбнячного анатоксинов (анатоксином называют препарат из бактериального токсина, который сам по себе не имеет явных токсических свойств, но дает возможность крови выработать антитела).